Фотография:

Пески, лежат, как гор великих прах,
По ним снуют измор и ветер жаркий.
Хозяин дюн сыпучих - падишах,
Отправил в битву лучшего из арка.

Он мягок, гибок, быстр и силен,
Владеет телом и клинком двуручным.
Не человек, но очень близок он
По духу. Мы познаем, кто есть лучший!..

Альфа осторожно открывает дверь в бокс №6, на ее лице – готовность ко всему. Но она видит обыкновенное болото, поросшее кочками. Трясина подозрительно колышется. Вздохнув, Альфа входит в бокс, пропуская вперед своего пса Буреслава.

Альфа. Сиди в сторонке и не мешай, что бы ни происходило. Ясно, Буреслав?
Буреслав. Гав!

Пес садится рядом с дверью, которая внезапно захлопывается от невесть откуда взявшегося сквозняка. Альфа дергает за ручку, потом замечает на двери листок с вводной от Данднира, читает и обреченно вздыхает. Задумчиво смотрит на Маслянку, дразняще распустившуюся за болотом. Потом пересчитывает кочки, еще раз вздыхает, отвязывает ложку и прячет ее во внутренний карман куртки.

Альфа. Понеслось…
Буреслав. Умрррр….

Осторожно поставив ногу на первую кочку, Альфа прислушивается и присматривается. Ничего не происходит. Осмелев, девушка перебирается на кочку и делает новый шаг. Ничего не происходит. Третий шаг. Ничего не происходит. Четвертый шаг. Поскользнувшись, Альфа шлепается попой на кочку.

Альфа. … (пииииик).
Голос за кадром. Как оказалось, первые три кочки коварные хихиморы специально не натерли воском.

Пока Альфа пытается подняться на ноги, из трясины высовываются шесть мохнатеньких лапок и начинают ее щекотать.

Альфа. (бормочет себе под нос, отбиваясь от настойчивых лапок, пытающихся залезть ей под одежду). Ну одного-то Данди точно не предусмотрел… Не боюсь я щекотки…
Голос за кадром. … (пиииик).
Буреслав. Гав?
Альфа. Не «гав». У меня все под контролем.

Кое-как Альфа встает на кочку. Три хихиморы, уже не таясь, с интересом наблюдают, что будет дальше. Дальше не происходит ничего особо интересного. Альфа прыгает с кочки на кочку, поскальзываясь через раз. Падает то в болотную жижу, подняв кучу брызг, то на голову какой-нибудь из особо прытких хихимор, неслучайно оказавшейся на ее пути. Действо сопровождается «пиками» Альфы, гавами Буреслава и хихиканьем хихимор, которые постарались на славу, натерев воском кочки.
Выбравшись на противоположный берег, Альфа стирает грязь с лица, кое-как выжимает одежду прямо на себе и, нахмурившись, смотрит на Маслянку.

Голос за кадром. Самое главное – ложку донести, и масло от вредных хихиморок спасти.

Глубокомысленно почесав затылок, Альфа разувается, достает ложку, осторожно набирает в нее росу Маслянки и двигается в обратный путь. Босые ноги уже не так скользят по натертым воском кочкам, но хихиморы нагло пытаются схватить девушку за пятки. Альфе приходится разделять внимание между ложкой, из которой нельзя пролить ни капли масла и хихиморами. Когда одна из хихимор цепляется за лисий хвост, Альфа наконец вспоминает о нем и, выдернув его из лап хихиморы, щелкает им ее по носу. Сообразив, что хвостом можно и щекотать, Альфа активно этим пользуется. Хихиморы громко хихикают от щекотки, с бульком ныряя в трясину. Медленно, но верно Альфа добирается до двери и смазывает маслом замок. Вздохнув, пробует открыть дверь.

Голос за кадром. Еще две ложки осталось!

Пнув дверь ногой, Альфа снова идет к болоту. Уже вторая по счету кочка вдруг предательски пружинит. Альфа подлетает над болотом на целый метр, падает в трясину. Фонтан брызг накрывает даже Буреслава.

Альфа. (выныривая и отплевываясь). … (пиииик)
Буреслав. (возмущенно). Гав!
Хихиморы. Хи-хи-хи!!!
Голос за кадром. Никто не обещал, что будет легко.

Прежде чем взобраться на кочку, Альфа проверяет, не проще ли ей будет добраться до Маслянки «вплавь». «Чавки» трясины, Альфа только еще больше увязает. Она хватается обеими руками за «прыгающую» кочку. Глупые хихиморы продолжают подкидывать кочку. Несколько рывков – и Альфа, навалившись животом на кочку, пытается поймать равновесие и встать на ноги, одновременно отбиваясь от хихимор мокрым и грязным хвостом.
Альфа начинает петь. Дальнейшее действие напоминает клип.

Вдох глубокий, руки шире,
Не спешите - три-четыре! -
Бодрость духа, грация и пластика!
Общеукрепляющая,
Утром отрезвляющая,
Если жив пока еще, -
гимнастика!

Если вы в своей квартире, -
Лягте на пол - три-четыре! -
Выполняйте правильно движения!
Прочь влияния извне -
Привыкайте к новизне, -
Вдох глубокий до изне-
можения!

В воздухе мелькают руки, ноги и хвосты, причем не только Альфины. Наловчившись, Альфа резво прыгает на кочках, с кочки на кочку, делает вид, что собирается прыгнуть на голову хихиморе, отчего та с визгом улепетывает, пару раз поскальзывается, пару раз прыгает мимо. Грязь летит в разные стороны. Хихиморы в восторге. Буреслав ложится и прикрывает лапами глаза и нос.
Хихиморы нахихикиваются до такой степени, что какое-то время тяжело дышат, не в силах двинуться в места. Альфа возвращается назад с полной ложкой росы с Маслянки, победоносно допевая последний куплет.

Разговаривать не надо -
Приседайте до упада,
Да не будьте мрачными и хмурыми!
Если вам совсем неймется -
Обтирайтесь чем придется,
Водными займитесь проце-
дурами!

Не страшны дурные вести -
Мы в ответ бежим на месте, -
В выигрыше даже начинающий.
Красота - среди бегущих
Первых нет и отстающих, -
Бег на месте общеприми-
ряющий!

Голос за кадром. Еще одна ложка осталась!

Альфа обессилено опускается рядом с Буреславом, чтобы немного отдохнуть. Буреслав кладет морду ей на колени и вопросительно смотрит.

Альфа. Нет. Нельзя. Хотя… А почему, собственно, нельзя?! Это магией пользоваться нельзя, а про собак Данднир ничего не говорил! Буреслав, тащи их сюда!

Буреслав с радостным лаем прыгает с кочки на кочку, осторожно хватает первую попавшуюся хихимору за шкирку, притаскивает ее к Альфе, убегает за второй. Альфа в отместку щекочет хихимору, та в конвульсиях бьется у ее ног.
Собрав всех хихимор, Буреслав довольно лает.

Альфа. Молодец! Охранять!
Буреслав. Гав!
Хихиморы. Хи-хи-хи!!!
Голос за кадром. Мошенничество…

Быстренько сгоняв за третьей ложкой росы Маслянки, и не забыв прихватить на обратном пути свою обувь, Альфа распахивает наконец дверь.

Альфа. Буреслав, домой!

Пропустив вперед пса, Альфа выпрыгивает из бокса, на прощание чуть не прищемив дверью нос сунувшейся было следом за ней хихиморе. На записке Данднира остается отпечаток грязной Альфиной ладони. Звучит музыка из кинофильма «Титаник».

Финальные титры…

Вот, речь повел один:

Представь, что двое молодых людей предложили красавицам девушкам стать спутницами жизни.
Один сказал:
- Я могу предложить только свое сердце, в которое может войти одна из тех, кто согласится разделить мой трудный путь.
Другой же молвил:
- Я могу предложить огромный дворец, в котором хочу разделить со своей спутницей радость жизни.
Одна из девушек, подумав, ответила:
- Сердце, которое предлагаешь ты, странник, слишком тесно для меня. Оно поместится на ладони моей руки, а я должна войти в обитель сама и ощутить простор и свет, которые могут приносит счастье. Я выбираю дворец и надеюсь, что мне в нем не будет тесно и не будет скучно. В нем будет много света и простора, а значит, будет много счастья.
Молодой человек, предложивший дворец, взял красавицу за руку и сказал:
- Твоя красота достойна великолепия моих чертогов.
И он увел девушку в свою прекрасную обитель.
Вторая протянула руку тому, кто мог предложить только сердце, и тихо молвила:
- Нет в мире теплее и уютнее обители, чем человеческое сердце. Ни один, даже самый огромный дворец, не сравнится размерами с этим святым обиталищем.
И девушка пошла по трудному пути в гору с тем, с кем пожелала разделить
свое счастье.

Я выслушав рассказ, кивая головой, подумал:
Чем же мне поможет это?
И не придя к ответу, для себя
Я начал слушать речь второго человека...

У одной женщины было все: и дом, и богатство, но не было, как она сама считала, счастья.
- Что тебе нужно для счастья? - спросил ее Бог.
- Мужа, - ответила женщина.
Дал ей Бог мужа, но вскоре она почувствовала себя несчастной.
- Чего еще не хватает тебе?
- Родственников.
Дал ей Бог и родственников; дальние отыскались, но любящие. И снова печаль поселилась в неугомонной душе.
- Что я могу еще для тебя сделать? - терпеливо спрашивал Бог.
- Я хочу, чтобы у меня были хорошие соседи.
И это - не велик труд, и появились рядом хорошие люди. И ей бы радоваться и наслаждаться счастьем, да все не так, все не эдак, хмурая
ходит, не улыбается, доброго слова от нее не услышишь; все раздражает, все выводит из себя, все злобу в сердце рождает. Глянет она: у соседей бедно, да радостно, и злость в душе заклокочет, обида к горлу подступит. Посмотрит: у родственников детишки дом оживляют, а у нее мертвый стоит, безжизненный, и снова закипает она от злобы. Всех ненавидела она, на всех злилась, всех в душе кляла и ругала. У людей даже мужья как мужья, а у нее не так красив, да не так добр и ласков, не так работящ. Исходила она черной злобой, но мало ей
показалось в себе самой вариться, решила она сделать так, чтобы всем счастливым так же, как и ей, несчастливо жилось, и стала она ходить из дома в дом и всех ссорить. И переругались и родственники, и соседи, обозлились друг на друга, возненавидели один другого. Изъела она и мужа своего, и до Бога добралась, обругала грязными словами Всевышнего и прокляла. Но и тогда не наступило покоя в душе.
- Что мне сделать, чтобы одолеть счастье чужое ведь тогда я буду счастлива сама? - вскричала разъяренная женщина. - Кто может помочь мне в этом?
И услышал ее Падший, и пришел к ней.
- Я помогу тебе. Я подарю тебе Книгу Зла, и ты найдешь в ней рецепты на все случаи жизни.
Женщина была так рада этому появлению, что не смогла сдержать ликующего победоносного смеха, который был похож на лязг меча в воздухе. В порыве безудержной радости она благодарила странного страшноватого незнакомца, обещая ему дать любую плату.
- А мне немного надо, - проскрежетало черное существо, - только лишь твое человеческое сердце, в котором заключена божественная Душа. Я поглощаю их, чтобы никогда и ни в чем не проявился Божественный Разум, изменяющий серую жизнь, и Божественный Дух, способный осветлить и обожествить человека.
- Зачем мне сердце?! - воскликнула, обезумевшая от радости, женщина. Что с него проку! Оно только мешает, когда начинает ныть от боли,
причиненной мною другим. Возьми его, и пусть ничто не останавливает меня в делах моих!
- Ты великолепна в злобе своей! Она придает тебе неземную красоту. Ад позавидует изяществу душевного уродства твоего! Необыкновенная сила теперь в руках твоих! Твори! И пусть Свет невидимых Высот никогда не проникнет в души тех, кто пытается подняться над болотом жизни. Черный человек исчез, и женщина в безумной радости начала листать Черную Книгу и творить все, что в ней написано. И стала зарождаться в сердцах людей злоба и ненависть, и начали они делать мерзости, от которых все живое и прекрасное стало гибнуть. От хмурости людской постоянно был хмурым небосвод, затянутый тяжелыми черными тучами. Запомни же отрок, что не дай Бог единый, встретишь ты такую женщину, никогда не сможешь больше нормально жить...

Третий же мудрец, только посмеивался в бороду, да поглядывал в мою сторону...
- Знаешь ли ты, что девушки, не все стервы, как считает один из моих спутников?
Что не все женщины такие жестокие и бессердечные твари, как считает другой мой спутник?
Я хочу рассказать тебе последнюю историю:

Когда бог создал женщину, ангел приблизился к созданию и прикоснулся, говоря:
- Вы ее сделали такой мягкой!
Бог ответил:
- Она не только сможет думать, но так же и мыслить и общаться.
Ангел что-то заметил и приблизился к модели женщины и прикоснулся к ее щеке.
- Ой, кажется, ваша модель дала течь. Я же вам говорил, что вы слишком много работаете!
- Это не течь. Это слеза, - возразил Бог.
- А зачем это нужно? - вопросил ангел.
Создатель объяснил:
- Слезы - это женский способ выражать радость, боль, огорчение, одиночество, милосердие и благородство.
Ангел удивился:
- Вы гений! Вы учли все, чтобы сделать женщину исключительным созданием!!
У женщин достаточно силы, чтобы поразить мужчин. Они могут выносить многие неприятности и конфликты, но в их владении так же находится радость, любовь и счастье. Они улыбаются тогда, когда им хочется кричать. Они поют, когда им хотелось бы заплакать. Они плачут, когда радуются, и смеются, когда нервничают. Они сражаются за свою веру и против несправедливости. Они не принимают ответ нет, когда знают, что есть лучшее решение. Они любят абсолютной любовью. Они плачут, когда их дети успевают и друзья добиваются успехов. Сердца их разбиваются, когда они узнают о смерти друга. Они поражены потерей члена семьи, но живут уверенно даже тогда, когда думают, что больше жить не могут. Они знают, что лаской и поцелуем можно залечить любовные раны. Да, женщины бывают разные, но только благодаря сердцу женщины мир вертится. Они дарят вам счастье и надежду! Так же сострадают и вдохновляют! Женщины могут о многом сказать и многое предложить.

Решать тебе, как нас понять, но ты поймешь...в тебя мы верим!

Распрощавшись с мудрецами и не забыв забрать кувшин. Я в прострации покинул бокс... Подойдя к столу и оставив Дандниру записку с кувшином, отправился переваривать умные мысли и думать о великом!
"Данднир, твои знакомые мудрецы перегрузили мой бедненький мозг. Советую чаще составлять им компанию - сопьются!"

Испытание пройдено. Дальше будет больше!

Картина первая: три «К» - кентавр, карлик, кошмарик.
Cтоило Кано с весьма решительным видом (когда боишься, первое дело – не показывать своего страха) вступить в пределы бокса, как он был остановлен громким окриком:
- Эй, ты куда?
Кент споткнулся на четвертом решительном шаге и робко запооглядывался. Возле огромной каменюки, сливаясь с ней цветом и видом, стоял карлик с чемоданом в три раза больше него самого.
- Ты куда собрался? – повторил карлик, - почему без докладу?
- А кому и что я должен докладывать? – растерялся Кано.
- Мне! Для того я тут и поставлен. Так куда топаем?
- Туда, - Кано указал направление. Почему-то весьма словоохотливый обычно, он не нашел что еще сказать и потому просто возобновил движение к цели.
- Тпрру! Тьфу... стоять! – крикнул карлик.
Кент «тпрукнул», вернее остановился.
- Ты хоть знаешь, что там, лохматый?
- Говорят, что-то страшное.
Карлик сделал большие глаза.
- Там не просто страшное, там ТИХИЙ УЖАС, - выразительно произнес он. Так выразительно, что кент поежился. – А скажи мне, как ты собрался биться с Ужасом? Какое оружие у тебя есть?
- Никакого. Разве оно нужно?
- Ну, ты даешь, лохматый, - потрясенно выдохнул карлик, - ты головой подумай. Страх он враг? А на врага кто ходит безоружным? Только дурак или герой. На героя ты не тянешь... хм...
Карлик оглядел кента с головы до копыт и видимо решил, что на дурака он не тянет тоже.
- Знаешь, я тебе КАТЕГОРИЧЕСКИ не советую идти на ЭТО с голыми руками.
Кано задумчиво переступил копытами. Карлик счел это за предложение продолжить разговор и довольно потер руки.
- Проведем эксперимент. Я дам тебе оружие против Тихого Ужаса, а ты сделаешь все так, как я тебе скажу. Идет?
Кано кивнул.
- Отлично! - Карлик распахнул створку чемодана (она рухнула, едва не придавив карлика, и земля под ногами кентавра ощутимо дрогнула от свалившейся на нее тяжести). В чемодане лежала дубинка - как раз по руке какому-нибудь великану, но разрисованная веселенькими цветочками.
- Та-даам! - пропел карлик, доставая это сокровище, - эксперимент первый - психическая атака! Чего смотришь, забирай!
Кентавр засомневался.
- А эта штука не слишком тяжелая для психической атаки?
- Дубина... - с сожалением качнул головой карлик, - ты дубина, лохматый, и даже больше чем эта деревяшка. Я разве тебе сказал, что ты должен кидаться на Ужаса? КАТЕГОРИЧЕСКИ нет! Тебе нужно подойти поближе, чтобы он рассмотрел, что именно у тебя в руках!
- И что?
- И все! Он будет поражен, шокирован, повержен в обморок, потрясен, зачарован, убит наповал, сражен, фраппирован, подавлен... Короче - побежден.
Кажется, последнее слово убедило Кано. Он подошел и принял дубину из рук карлика. Она была на удивление легкой.
- Спасибо, - неуверенно поблагодарил кент.
- Топай давай, - карлик достал из кармана огромный платок - видимо чтобы махать вслед уходящему. Кент не стал его разочаровывать и потопал побеждать Ужаса вооруженный до кончиков копыт.
Кошмарик, углядевший гостя чуть раньше, чем гость его, вышел навстречу к нему.
Выглядел он... ужасно. Печального вида полуживое нечто, вернее только верхняя его половина. Нижняя являла собой полунабор всего, что там когда-то было, с дорисовкой остального воображением и это было поистине ужасно, ибо именно в этом случае воображение просто зашкаливало. Ополовиненное нечто несло с собой не только ужас, но и цепь, а цепь – немалую гирю, тормозившую его движение.
Однако, остановился он явно не поэтому. И кент остановился тоже.
- Вак? - спросил Тихий Ужас с легким удивлением.
- Нет, - машинально ответил кент.
Тихий Ужас удовлетворенно кивнул и двинулся на кента, бренча цепочкой.
Кентавр застыл, глядя, как он приближается. Ужас был даже еще ближе - он вползал в душу, тихо, в отличие от кашмарика, и медленно, но верно, заставлял волосы вставать дыбом, колени дрожать, а спину покрываться мурашками, перебегавшими с места на место; вероятно, мурашкам тоже было страшно... Для поднятия духа Кано крепче стиснул дубинку, на которую ужастик не обратил никакого внимания. Дубинка повела себя странно: она издала неприличный звук и сдулась, словно лопнувший воздушный шарик.
- Вак? - снова спросил кошмар.
- Да, - на всякий случай ответил кент.
Ужастик фыркнул и заржал, гулко поухивая и покачивая нижней полуотсутствующей половиной. Смех его был не столько, страшным сколько обидным.
- Я-то тут при чем? - в паузе между двумя приступами хохота обиженно спросил кент. Бояться он перестал совершенно.
Ужастик постучал себя кулаком по черепушке и продолжил ржать.
- Сам дурак, - оскорбленный кент развернулся и потопал обратно, оставив на тропе миленький коврик, получившийся из сдувшейся дубинки.

Картина вторая: одни сплошные «Н»
Карлик был занят делом - с помощью почти лысой кисти и пронзительно оранжевой краски он пытался написать на своем камушке «Здесь был...» Услышав цоканье копыт, он обернулся и, увидав Кано, тут же бросил свое занятие.
- Не расслабляемся, не впадаем панику, не люфтим, - немедленно начал он новую агитацию, - и, КАТЕГОРИЧЕСКИ, все, что происходит - все к лучшему. Вот ты, например, уже познакомился с Тихим Ужасом. В следующий раз можно будет и за руку поздороваться, а там глядишь и подружитесь.
- Что значит «вак»? - спросил растерянный и все еще обиженный кентавр.
Карлик на миг замолчал.
- Ну, знаешь, это такое универсальное слово, - туманно пояснил он. - Оно может значить и «привет» и «убирайся к демонам» и «мне наплевать» и «сделай мне комплимент немедленно!» и «не влезай – убьет» и «добро пожаловать»... - он беспечно махнул рукой, - ну, ты понял. А вот у меня для тебя есть настоящая нужная вещь.
- Такая же нужная, как и дубинка? - позволил себе съехидничать Кано.
- Еще более нужная! - живо отозвался карлик, легко захлопнул крышку чемоданчика и снова открыл ее. На этот раз там были большие садовые ножницы. Карлик взял их, щелкнул пару раз, рассыпав искры с клацнувших лезвий, и довольно кивнул. - Чудная штука. КАТЕГОРИЧЕСКИ заявляю - режет все!
- Зачем они мне? - спросил Кано.
Карлик загадочно поиграл бровями.
- Как ты думаешь, что будет, если перерезать ту цепь с гирей? Правда, для этого надо подойти к Тихому Ужасу совсем близко, ну так вы уже почти друзья, разве не так?
Он щелкнул пальцами, и ножницы оказались в руке Кано.
- Итак, эксперимент второй - помоги ближнему, даже если он не хочет. Ты еще здесь? Топай, я кому сказал!
Карлик снова взялся за кисть и принялся, довольно высунув язык, рисовать на камушке гигантскую букву «Н».
Кент, видя что ничего другого не остается, решил вернуться к кошмарику.
Кошмарик ржать перестал; но не перестал пугать. Страх начал свое черное дело задолго до того, как Кано подошел к нему на расстояние вытянутой руки. Колени на этот раз не подкашивались, но ноги все равно слушались плохо - они хотели не идти, а бежать, но совсем в другую сторону.
- Вак? - почему-то настороженно спросил Ужас.
- Да вот, - дрожащим голосом пояснил кент, - цепочку твою хочу...
- Вак?!! - взвыл Ужас, и неожиданно быстро подобрав цепь, спрятал ее за спину и попятился от кента. Пятился Ужас и вместе с ним ретировался и страх, заливавший разум кентавра.
- Погоди! - окликнул Кано, хотя все в нем дико радовалось отступлению призрака, - я же помочь хочу!
Ужас разразился целой серией «ваков», большинство которых явно были ругательными. А в самом конце призрак повторил уничижительный жест, говоривший об умственной неполноценности кента.
Кано рассердился - его второй раз ни с того ни с сего обозвали дураком! – и, взяв ножницы наизготовку, кинулся к ужастику. А ужастик кинулся бежать от кентавра.
Бегать за ним оказалось не страшно, а утомительно. Ужас передвигался непредсказуемым зигзагами, так резко меняя направление, что порой сталкивался сам с собой, только что бывшим именно в этом месте. Кентавр, пыхтя, носился за ним, пытаясь повторить его путь и нагнать-таки убегающего от своего благодетеля Ужаса, но тщетно. И то, что они, наконец, встретились, было просто чистой случайностью.
...Не просто встретились, а столкнулись; кентавр успел испугаться, оказавшись в нежных объятиях ополовиненного чуда, но ножницы щелкнули, перерезая цепочку, и Ужаса со свистящим звуком подкинуло к потолку, шмякнуло о твердь, так же резко кинуло вниз, чтобы даровать удовольствие встречи с полом. Кент, уронивший ножницы, отскочил прочь. С Ужасом, больше не приземленным гирей, происходило ужасное - его кидало то вверх то вниз, прикладывало о стены, снова и снова «встречало» с потолком. Пару раз он ухитрился остановиться, ухватившись руками за потолочную балку, но его тут же отрывало и кидало снова. У бедняги не хватало сил даже на то, чтобы матерно вакать...
Несчастный кент, заливаемый попеременно страхом и стыдом поспешно ретировался.

Картина третья. Без букв, без комментариев.
Категорический карлик дрыхнул на собственном чемодане. Ему было чем гордиться - надпись «Здесь был Нютик» при таком цвете букв и размере их была видна даже с луны. Кентавр не стал будить карлика, но обратил внимание на огромный амбарный замок, лежавший в стороне. Возможно, с его помощью запирался карликов чемодан. Кент задумчиво подобрал замок; веса он был немалого. В замочной скважине торчал ключ. Кано повернул его и услышал тихий щелчок; дужка замка открылась, карлик на чемодане открыл один глаз.
- Забирай, - сказал он, - сувенир на память. И спать не мешай.
И тут же снова благополучно задрых.
Кент, волоча замок за дужку, поплелся куда глядят глаза. Он не думал, что эта вещь поможет ему победить ужастика, но не бросал замок из чистого упрямства, а может по рассеянности.
А ведь задание было - не победить ужастика, а победить Ужас! Кент вспомнил об этом именно тогда, когда снова увидел ополовиненное нечто - одной рукой оно хваталось за камень, другой сжимало цепь с гирькой, отчекрыженной ножницами и было сейчас совершенно беспомощным. Его дергало туда сюда даже при том, что вес гири снова тянул его к земле, не очень то помогал и второй «якорь».
- Вак... - увидав Кано, ужастик сделал жалкую попытку изобразить угрозу, но вместо этого вышла жалоба.
- Прости, - сказал Кано, - я не нарочно.
Ему по-прежнему было очень страшно, даже сейчас, когда он понимал, что стоит ужастику отцепиться от гири или от камня и его тотчас снова унесет. В глазах Тихого Ужаса он читал то же страх, страх перед ним, Кано. Это было... неправильно. В страхе, если честно, нет ничего хорошего, ведь он лишает разума. Возмущение и решительный протест против самой сущности страха, выворачивающего душу наизнанку, придал Кану сил.
Он быстро подошел к Тихому Ужасу, взял конец цепи и повесив на него замок, защелкнул его. Кошмарика тут же перестало трясти.
- Ну вот, - сказал Кано, - тебе нечего бояться.
Ужастик смотрел на Кано, а Кано на ужастика; страх, попавший меж двух взглядов, как меж жерновов, тихо пискнув, осыпался горсткой невесомой пыли, а пыль тотчас унес ветер.
Тихий Ужас отпустил камень и выпустил гирю. Положение его между землей и небом благодаря замку снова было вполне устойчивым. Убедившись в этом, он кивнул кентавру и посмотрел на ключ в замке.
- Может, тебе когда-нибудь захочется полетать? - улыбнулся кентавр.
Ужастик ухмыльнулся и снова постучал себя по голове. Но, кажется, на этот раз он назвал дураком вовсе не Кано, а себя.
Махнув ему рукой, окончательно осмелевший кент покинул пределы бокса. Перед тем как уйти совсем, он нашел записку Данднира и приписал «дело сделано», после чего ускакал бодрой рысью.

- За весенний семерик, вот тебе по носу швык!
- Из-под зимнего валета, получаете вот это!
- Ша, приткнулися в тихую, за тузов греби блатную!
- Ни фига себе расклад, вот осенний всё подряд!
- Две по шесть и две по восемь, два трескучих в роги лосьи.
- Все, закончились картишки, подставляйте вновь носишки…
Пока розовый в крапинку ковылял от входа к центру, то немного продрог. Зима по пути попалась снежная, вьюжная, закружила, да белой шубой улеглась. А пока оттаивал, застал окончание очередной партии четырех близнецов женского полу и незначительных различий.
- Как игра, красавицы? – уставился дварвульф на странного вида карты.
- Пучком, гламур ходячий! Чё, не видишь? Банкую! – выдала с ходу девица в голубом и буквально заморозила своими ярко синими глазищами.
- Это что? – ткнулся мордой в разноцветные прямоугольники бывший тангар.
- Хм, картейки первый раз глазеет? Может покажем волчарику «супер–попер-флеш-рояль»? – заливисто затараторила зелененькая, уставившись на золотую.
- Что я пиянины не разууу не видел? Вы мне объясните, что ЭТО такое?
Девчонки вывалили на огромный валун в центре, заменяющий им и стол, и стулья, карты. С одной стороны на прямоугольниках была нарисована спираль из четырех цветов, символизируя их единство, а вот с другой… Каждая картинка являлась живым шедевром. Не было привычных мастей, были слепящие снежинки со своими морозными узорами зимы, проталины и почки на деревьях весны, яркие зеленые летние луга с травинками и каплями росы на них, и осенние желтые листья в причудливых узорах. У этих девчонок все было в масть.
- Партейку? – снова уставилась глазами льдинками Зима.
- А на что? – недоуменно возился на них волк.
- Да хоть на интерес или желание…
- Что с меня взять? Вон, ууу сестер может есть чего?
- Ну, я и так у них полгода отыграла… - продолжала самая старшая и холодная. – Весна и Осень, ну, почти при своем, а вот Лета - как не было, так и не будет!
- Мууухлюешь, поди? – не удержался от вопроса гном.
- В последнее время в количестве «суперов» и «пуперов» в моих супервыигрышных комбинациях уже конечно путаюсь, но ведь это драйв! Пруха!
- Какая пруууха? Какие сууупер-поперы? И какого двайва?
- Пруууха – это когда прёт! Сууупер и Пууупер – понт, когда не прет, но выиграть надо! А Драаайв – это когда второе канает и проканывает первое. Не вьехал, чёль? – бомбардировала мозг бедного тангара быстро обучаемая холодная девочка.
- Ты прямо таки кидала!
- Не, я не кидала! Я припорашивала и баеньки…. А дальше - вон её дело! – палец голубой ткнулся в грудь зеленой.
- Ага, не лезь розовый, а то ты ни по колору, ни по квалификации не в теме! – заявили в два голоса зеленая и желтая.
Лето только жалобно вздохнуло.
- Ууудачи тебе девочка! – понимая, что лета опять не будет, волк со слезой в голосе обратился к молчаливой воздыхательнице.
«Хорошо хоть на раздевание играть не научила! А то, фиг его знает, что бы вообще было…» - подумал дварвульф и надавил на кнопуку в углу…

Фотография:

Никто не думает что станется с мечтами,
Когда о них мы забываем с вами...
Они уходят в лету под надзором,
Их убивают стражи-медведоры!

В реальность медведорам не прорваться,
Они из вечных страхов - их боятся!
Очень легко все страхи побеждают
Те, что невинны, те что угрожают.

А вот теперь всем посложней задача,
В реальность медведор прорвался, значит...
И обезвредить, и вернуть в лета,
Задачка очень даже не проста!

Пост-скриптум (очень сложное словечко):
Не будь горой, будь мягкой, словно речка,
Он мысли все прочтет наверняка,
Но думай правильно, не победишь пока!

Фотография:

Задачка откровенно нелегка,
На этот раз нам не досталось простака!
Терновый куст стоит большой-большой,
Кто в нем живет - не есть лапша лапшой!

Он даст любому сто очков вперед,
И с игрока все двести заберет!
Вам предлагаю в шкуре братца Лиса,
Вновь с братцем Кроликом по хитрости сразиться!

Кто победит? Не ясен здесь итог,
Лис может, он всегда считал, что мог!
Но в сказках Римуса, что дядюшкой зовут,
И Кролик тоже превосходный плут!

Фотография:

Царский терем тушат дружно,
Кому головы ще нужны!
И таскают по ведру,
Выливая их в жару!

Спальни три у государя,
В них царевны отдыхают,
Но в пожарной толчее,
Вдруг про них забыли все.

В окна крик, огонь и дым,
Царь прищурился в туды,
В очаге горения,
Дочек зрит мучения.

Мигом он издал указ,
Дочек вытащить на раз!
Коль попался на глаза,
То тебе и лезть в пожар!

Таз с водой, чтоб мокрым стать,
Трех невест себе достать,
Да придумать поперек,
Чтоб не стать им муженек!

и

Фотография:

Коль в мире юмор озорной и и легкий,
Лишь улыбается, не бьет, не машет плеткой.
Когда ж озлобился - тогда явится миру,
Вся чернь его с названием сатира.

Колодец Вечности, что сущего хранение,
Вручили главному сатиру в сбережение.
Но жажды, что томят на жизненном пути,
Он утопить решил и счастье обрести.

До власти жадность со стремлением без запретов,
До денег падкость, с жуткой алчностью при этом,
И власть и деньги оставляют отпечатки,
На разуме в безумии зачатке.

Дабы себя избавить от проклятий,
Он не нашел, ни оберегов, ни заклятий,
И посягнув на судьбы бытия,
Пытается спасти всего-лишь "Я".