Кап... Кап... Кап...
Вы слышите этот звук? Он больше похож на тиканье часов, отсчитывающий время до конца. Конца чего? Жизни. Существования. Тишины...

Космос бездонен и бесконечен. Звёзды холодны, не смотря на сотни и тысячи костров, которые горят внутри них. Крохотные осколки льда, отчаянно сражающиеся против гигантского спрута, желающего их поглотить.

Много всего случилось за последнее время. Плохого, хорошего. По неведомому закону сохранения счастья - плохого больше. Наверное, так надо. Хотя с каких пор я стал фаталистом? Никогда не страдал этим, а тут вдруг...
День тянется за днём. Ничего из ряда вон выходящего не случается. Плановые поломки. Плановый ремонт, попытка хоть как-то заплатать разваливающегося на части гиганта. Может, в тот день, когда прорвало трубу и я не смог её до конца починить, всё и произошло? Перевернулось в голове, замкнуло.
Кап... Кап... Кап...
В тот момент я понял, какая кругом тишина. Какая бездна скрывается за пределами хрупкой скорлупы, окружающей меня, поломанную трубу, заржавевший двигатель, давно уже работающий на последнем издыхании...

Пустота далеко раскинула свои чёрные крылья - плащ, усыпанный искрами звёзд и облаками туманностей. Если очень постараться, можно представить, как ревут недра бесчисленных солнц, стараясь растопить ледяное сердце Космоса.

Я не стал возвращаться за инструментом и доделывать трубу. Обхватив колени, просидел там несколько часов, просто слушая, как капает вода.
Кап...Кап...Кап...
Пока этот звук не опечатался в памяти, не стал осязаемым. Я запомнил его навсегда.
...Течь я заделал только на следующий день. Остался только звук, медленно отсчитывающий время...

Огненные языки взвивались в пустоту, яркими росчерками поглощая тьму. И солнца неслись, неслись в бездну, в бесконечном вальсе кружа подхваченные по пути планеты и другие звёзды.
Космос бесстрастно наблюдал за этим. За один отвоеванный солнцем кусочек тьмы галактике приходилось расплачиваться целой туманностью. Однако вслед за туманностью приходила другая звезда, яростная, жаркая, стремящаяся передать свой свет всей Вселенной.

Кап...Кап...Кап...
Иногда к чёткому ритму воды примешивается и другой звук - стон корабля, какой-то хруст в его недрах. Можно представить, что это потягивается дряхлый старик, доживающий свой век.
Бывало, что по всему кораблю проносится скрежет и дрожь. Старое сердце сбоило, огромные валы двигателя, размером с шестиэтажный дом каждый, проржавели и уже с трудом двигали усталое тело гиганта.

Тишина оглушала, и ничто не могло нарушить её. С самого дня сотворения ни один звук не нарушил бездонные просторы космоса. Даже могучие солнца вели свою борьбу с тьмой в полном сосредоточенном молчании.

Я замер перед входом в отсек. Здесь всё было по-другому. Можно было вспомнить дни величия Левиафана, увидеть, каким был старичок в молодости.
Сюда вели десятки кабелей и труб, скрученные в жгуты, и вьющиеся вдоль стен, подобные жирным, откормленным змеям. Открываю сворку двери. Захожу.
Кап...Кап...Кап...
Здесь тишина. Пахнет стерильностью и холодом, даже по телу пробежала дрожь. Где-то в районе груди противно тянет. Может, это стыд? Или даже жалость?

Любой звук тут же пожирается сотнями щупалец небесного спрута. Он притаился в чёрных дырах, в тени планет и солнц, в глубоких ранах на астероидах.
Космос не терпит спешки. Не терпит чужаков и посягательств на свои просторы.

Вдоль стен стоят капсулы. В каждой из них крепким сном спит человек. Их много, и все такие разные... Прохожу по узкому коридору, стараясь не смотреть на мутные стёкла, за которыми скрыты лица. Некоторые капсулы темны, их больше не подсвечивают изнутри десятки ламп-индикаторов.
Кап...Кап...
- Простите, что не смог уберечь...
Пустые слова, разносящиеся незнакомым и пустым эхом. Ещё в одной капсуле гаснет свет. Спящий в ней человек больше никогда не откроет глаза.
- Простите...
Я приходил сюда раньше, и приду снова. Но почему, почему с каждым разом это делать всё труднее? Ведь я знаю, что всё делаю правильно. Что нет другого выхода.
Тогда почему мне так трудно?..

В черные глубины падал крохотный по сравнению с вечностью Космоса корабль. Чудо инженерии, полёт человеческой мысли. Гениальные учёные учли всё... Они не могли предвидеть только одного - планета, к которой стремился Левиафан, давно уже не существует...

Я спасаю тех, кого ещё можно спасти. Отключая одну капсулу за другой я даю шанс выжить хоть немногим.
Я, создание человеческой мысли. Творение инженеров. Всего лишь робот. Запрограммированный исполнять определённый набор команд.
...Только почему мне так одиноко и больно?..

...Левиафан мчался к неведомой цели, провожаемый колючим взглядом миллиарда глаз Космоса...

Дорога резко повернула вбок, перестала пылить, на ней появились лужи, словно только что прошёл дождь. Хотя это чушь, здесь никогда не шёл дождь, не светило солнце, не было облаков. Только изредка менялось окружение - синий, почти чёрный простор с искорками, его можно было принять за ночное небо, только разница состояла в том, что ночное небо нельзя потрогать. До того, что окружало Дорогу, дотронутся было можно. Простор был мягкий, словно бархат, и оттуда дул ветер. Потом простор сменялся туманом, холодным и вязким, дальше белоснежным сиянием, шероховатым и тёплым. А следом появлялось что-то ещё, и, в конце концов, снова появлялась бархатистая синева, прорезанная искорками-звёздами.
Дан поправил сумку, перекинутую через плечо, остановился, прищурившись, осмотрелся. За поворотом зеленело нечто. Кажется, дерево. Осторожно подойдя поближе, мужчина потыкал посохом в клочок земли, поросший желтовато-красной травой. Именно посреди этого неровного островка росло нечто древоподобное. Возможно, это было деревом лишь на первый взгляд, на второй же могло оказаться и опасным хищником или даже домом, а возможно, что и жителем какого-то мира, который оказался нечаянно захвачен Дорогой и на некоторое время стал его частью. В любом случае, это было не агрессивно, и Дан со спокойной совесть опустился на землю, положив посох на колени. Очевидно, в мире дерева недавно шёл дождь, воздух был наполнен свежестью и бодрил. На листьях необычной травы блестели капельки, но почва была на удивление суха.
- Сидишь?
- Сижу.
Рядом с Даном стоял старик, пожёвывая погасшую трубку. В его тёмных глазах отражались искры с "ночного неба", а одежда была проста - рубаха, широкие штаны и поношенные сапоги.
- Может, ты наконец-то определишься?
- А к чему спешка? - пожал плечами Дан. - Я ещё не пришёл туда, куда должен.
- Может, тебе всё-таки стоит смотреть повнимательней? - старик покачал головой. - Сменить обстановку.
- Я так вам мешаю? - ухмыльнулся мужчина.
- Не сказал бы... Просто это не нормально. Сколько ты уже странствуешь?
- Я давно сбился со счёта. - Дан наклонил голову, задумался. - Сто лет, может больше... А может и все триста.
- Больше, - вздохнул старик с трубкой. - Ещё никто так долго на Дороге не задерживался. Я к тебе даже успел привыкнуть.
- Моя дорога ещё не привела меня туда, где я бы хотел остаться. И, по-моему, этот разговор не имеет смысла. Сколько раз он уже повторялся? Или... - мужчина едва сдерживая улыбку, посмотрел на старика.
- Да, она опять устроила мне душевную беседу, - мрачно буркнул тот.
- И чем я её не угодил? - вздохнул Дан.
- Сам спроси.
- Пожалуй, воздержусь. Помнится, мы расстались весьма... холодно.
- Ты не только задержался на Дороге, но и первый, кто отказался остаться в чертогах Владычицы.
- У неё слишком холодно, - улыбнулся Дан, - и слишком скучно.
- Ох, хорошо, что она этого не слышит.
- А пусть даже и слышит. Или Бог Дороги боится? Это же твои владения.
- Ну ты же знаешь... - вздохнул старый бог.
Воцарилось молчание. Сверху шелестело дерево, лоснилась трава. Не хватало только птичьего гомона и какого-нибудь города на горизонте, чтобы можно было разглядывать его очертания, примечая детали, удивляясь необычной или наоборот, весьма примитивной архитектуре.
- Тебе надо немого сменить обстановку. Возможно, вот это? - старик кивнул вбок.
Дан посмотрел в указанном направлении, недовольно поморщился.
- Никогда не любил подобные места.
- Любил - не любил... Подумай, я тебе всё же советую.
Мужчина ещё раз посмотрел на дорожку, отделяющуюся от Дороги. Сероватая, с металлическим блеском, она явно вела куда-то, где куча техники, серое, закопченное небо и такие же серые дома.
- Я в такие миры не ходок, - начал Дан, но рядом уже было пусто. - Как всегда. И тебе до свиданья, старый Бог.
Клочок земли с деревом начал понемногу таять. Его время здесь заканчивалось, он снова становился частью своего мира. Дан поднялся, отряхнул штаны, вновь ступил на Дорогу. Дорожка, на которую указал старик, его совершенно не прельщала. Она была блеклой, местами чуть прозрачной. Мир, в который она вела, находился на самой границе реальности. Дальше, за границей находились закрытые миры- изгнанники, непригодные для существования, и зачастую создания, населяющие их, не имели никакого отношения к живым. Там царила техника, логика, расчет. Дан ещё ни разу не спускался в такой мир, предпочитая полные жизни, магии, реальность которых посещали боги и другие могущественные сущности. Пересекаясь изредка с путниками, души не чающими в граничных мирах, слушал рассказы про звездолёты, роботов, технику, технологию... Прожимал плечами, улыбался, запоминал некоторые истории, чтобы потом изменить и рассказать на каком-нибудь постоялом дворе.
Но его не тянуло туда, не хотелось потрогать бок звездолёта, пронёсшегося сквозь глубины космоса, пройтись по шумным улицам мегаполиса. Дорожка серела, отливая металлом. Дан нерешительно смотрел на неё. Что там за мир? Что его там может ждать? Неожиданно мужчина осознал, что боится. Сердце колотилось, а ладони вспотели. Чего он боялся? Неизвестности? Отсутствия такого привычного окружения? За все время его скитаний Дан ни разу не ступал на подобные дорожки, обходил их стороной. Возможно, старый бог не зря указал сюда. Возможно, именно тут и закончится его путь.
Дан стоял и нерешительно переминался с ноги на ногу. В голове проносились стаи мыслей, все больше и больше запутывая его. Единственный способ избавится от сомнений был один. И, глубоко вздохнув, Дан шагнул на дорожку.