Мальчик хотел было возразить, но мать потянулась за тряпкой, и он счёл за лучшее промолчать. Мальчик взял вёдра и, перекинув через плечо моток веревки, вышел за дверь. Отойдя на безопасное расстояние, он скорчил рожицу и выскочил через ограду. Вдогонку ему полетел башмак.

Каменистая тропинка привела его к расщелине, сплошь поросшей диким виноградом. Мальчик подполз к самому краю и заглянул в низ. Где-то там, скрываясь от нескромных людских глаз, журчал горный ручей. Вода в нём всегда отличалась необыкновенной чистотой. К ручью спускалась деревянная лестница. Когда-то крепкая и широкая, она давно уже обветшала, и люди перестали ходить к этому ручью, опасаясь свернуть себе шею. Но мальчику нравилась манящая прохлада расщелины, запах старой древесины и эта головокружительная высота, от которой захватывало дух, а сердце начинало вдруг бешено колотиться.

Обвязав один конец веревки вокруг ближайшего дерева, мальчик принялся затягивать второй конец на талии. Всё это он проделывал обстоятельно и неторопливо. Отец всегда учил, что наспех завязанный узел в горах равносилен смерти. Ещё раз всё проверив, мальчик закрепил на поясе вёдра и начал спуск. От каждого дуновения ветра лестница приходила в движение, грозя обвалиться прямо под ногами смельчака. Старое иссохшее дерево скрипело и стонало, словно живое. От этих звуков мальчику становилось не по себе, но он продолжал спуск. Внизу его ждал ручей и маленькая награда – небольшой кустик странных ягод, сладких, но с приятной горчинкой. Этот кустик мальчик обнаружил совершенно случайно еще прошлой весной. Ему не доводилось видеть таких ягод, и он не стал рассказывать о своей находке, опасаясь наказания – есть незнакомые плоды было строжайше запрещено.

Ручей встретил мальчика приветливо, словно старого друга. Но внезапно всё изменилось. Тяжёлые свинцовые тучи закрыли солнце, ветер завывал, отражаясь жутким эхом. Резко похолодало. Мальчику стало нехорошо от непонятного предчувствия: что-то должно произойти, совсем скоро, нечто страшное. Мальчик физически ощутил опасность. Но уже через мгновение ветер утих, и небо посветлело. Мальчик торопливо набрал воды и стал подниматься. Руки его дрожали, и он несколько раз чуть не свалился вниз. Не задерживаясь более, он поспешил домой.

Стараясь не шуметь, мальчик прокрался через двор и осторожно заглянул в дом – матери там не было. Тогда он быстро поставил вёдра на скамью и побежал к дому вождя. Небольшая площадь перед домом была полна народа. Нехорошее предчувствие снова охватило мальчика. Отчаянно работая локтями, он стал пробираться вперёд, но бесполезно. Тогда он попытался пролезть между ног. Чья-то крепкая рука схватила его за шиворот. Мальчик поднял голову – отец явно был чем-то встревожен.

- Нечего тебе здесь шастать. Немедленно отправляйся домой и сиди там, пока я не приду.
- Но отец, мы же хотели…
- Я сказал – немедленно! И со двора ни шагу.

Когда отец говорит таким тоном, спорить с ним бесполезно и даже опасно, поэтому мальчик покорно отправился с площади. Но, завернув за угол, он вдруг повернул совсем другую сторону. Через несколько дворов он огляделся по сторонам и нырнул в кусты. Тропинка привела его к небольшой пещере, где уже сидели двое ребят.

- Эсэна! А мы уже решили, что ты не придёшь. Твой папаша сегодня явно не в духе. – Мальчик энергично поскрёб подбородок. – Мне от своего едва удалось удрать, вечером вот всыплет!
- Сегодня они все не в духе. Удивляюсь, как ещё праздник не отменили, - уверенно заявил второй, вгрызаясь в ещё зеленое яблоко. – Фу, кислятина!
- Что случилось? Я давно не видел своего отца таким.
- Как? Ты разве не знаешь?! Да вся деревня об этом говорит! Хромой Дайхэ и Овнрнан, его старший сын, он ещё гонял нас из своего сада, не вернулись с охоты.
- Ничего удивительного, старик всегда уходил слишком далеко в горы.
- Да нет! Ты не понял – они совсем не вернулись! Их сегодня нашли охотники. Но лучше на это не смотреть, от них мало что осталось. Доле вот видел, а потом ходил весть зелёный. Говорят, - тут мальчик понизил голос почти до шёпота, - такие раны не могло нанести ни одно животное! Их просто изорвали как тряпку!

Эсэна вновь ощутил неясную тревогу – беда неумолимо приближалась.

- А Ошари сегодня будет танцевать, - как бы невзначай вставил второй мальчишка. – У неё даже будет венок из розовых лилий. Ни у кого такого не будет – только у неё.
- Но розовые лилии растут только возле черного разлома, нам запрещено даже приближаться к нему! – С тревогой воскликнул Эсэна. – Она что, сумасшедшая?
- А будто ты не знаешь мою сестру. Если она вбила что-либо себе в голову, то не отступится. Да наверняка, уже сидит где-нибудь с девчонками и плетёт свой венок. А чего это ты вдруг так о ней беспокоишься?
- Да ничего я не беспокоюсь, тебе показалось.
- А вот и не показалось. Э, да наш Эсэна влюбился! Ты влюбился в мою сестру!

Эсэна густо покраснел. Сжав кулаки, он резко повернулся к другу:

- Я не влюбился, понятно? И запомни это. – Со злостью произнёс он, чеканя каждое слово.
- Влюбился! И я всем об этом расскажу!

Мальчишка ловко увернулся от брошенного камня и скрылся в кустах. Эсэна разжал кулаки. Он сжимал их с такой силой, что на ладонях остались багровые следы от ногтей.

- Зря ты так, - сказал второй мальчик. – Теперь он точно всем разболтает, да ещё и приврёт. Ты же знаешь, какой Ринас злопамятный. Ладно, - он хлопнул Эсэна по плечу, - мне тоже пора. Надеюсь, Ошари действительно уже вернулась. Совет запретил всем, кроме охотников, выходить из деревни. Вечером увидимся.

Мальчик поспешил к разлому, стараясь не попасться на глаза взрослым. На выходе из деревни его ждала неприятная неожиданность – ворота были закрыты наглухо, а возле них дежурили охотники. Эсэна удивился, он никогда не видел мужчин своей деревни в полном облачении. Это были уже не простые охотники, а могучие воины, каких ему приходилось видеть лишь в старых книгах отца. Похоже, что мимо такой стражи ему не удастся проскользнуть незамеченным. Эсэна взобрался на дерево, стоявшее почти возле ворот, и огляделся: деревня была как на ладони, но Ошари нигде не было видно. Эсэна побежал к дому Ринаса. Возможно, она вошла в дом, потому её и не было видно. Вдруг он услышал голос отца. Мальчик перепрыгнул через забор и упал в колючий куст. Сжав зубы от боли, он затаил дыхание. Через мгновение из-за угла появились его отец со спутниками. В одном из них мальчик по голосу узнал вождя.

- Это слишком опасно. Мы не можем рисковать своими лучшими воинами.
- Но это наш долг, разве ты забыл? Если мы не сделаем этого, последствия могут быть ужасными. А если волна затронет долину? Ты подумал, как быстро она разрастётся, не встречая сопротивления? Люди внизу не подготовлены, они уже несколько столетий как забыли об этой опасности.
- Наш первоначальный долг спасти наших детей. Сейчас важнее выжить, чтобы потом помочь выжить остальным. Кстати, что ты собираешься делать?
- Я намерен отправиться к источнику. Мы должны чётко представлять, с чем или с кем мы имеем дело.
- Я не об этом. Твой сын вполне готов.
- Я не думаю, что сейчас время…
- Именно сейчас! – Голос этого человека был совершенно незнаком Эсэна. – Нам необходимо предусмотреть все варианты, даже самые худшие. Ты должен сделать это сегодня же! Времени почти не осталось. Он ведь уже прикоснулся?
- Нет! Он не мог! Он не знает.
- Ты ошибаешься. Силы уже заявили о своих правах на его душу. Или ты обезопасишь его, или я сам сделаю это. И ты прекрасно знаешь как.

Мальчик выждал, пока мужчины скрылись из виду, и осторожно вылез из своего негостеприимного укрытия. Руки и ноги отчаянно ныли, но он старался не думать о боли. Подслушанный разговор никак не выходил из головы: случилось что-то очень серьёзное и, что самое непонятное, он оказался каким-то образом связан со случившимся. Тем более, нужно было как можно скорее найти Ошари.

Взобраться на защитную стену оказалось не так уж сложно. Оставалось только проползти по ней, не привлекая внимания, найти удобное место и спрыгнуть вниз. Но ему не повезло – в выбранном месте уже сидели несколько воинов. Он отполз ещё дальше. Прыгать пришлось на твёрдую землю, чуть поросшую травой. Если бы не уроки отца, то он точно бы переломал себе всё, что только можно. Немного оправившись и убедившись, что всё в порядке, Эсэна заторопился к чёрному разлому.

Наконец, он увидел Ошари. Девочка собирала цветы и при этом беззаботно что-то напевала. С каждым шагом она приближалась к запретному месту. Эсэна почти физически ощущал опасность, затаившуюся в разломе.

- Ошари, - позвал он.

Девочка с улыбкой обернулась:

- Эсэна, ты только взгляни! Этой весной они прекрасны как никогда. – С этими словами она протянула ему лилии. – Мой венок будет лучшим. Вот Маньяла обозлится! Да она просто лопнет от злости! – Девочка звонко рассмеялась, представив это.
- Ошари, пойдём. Здесь нельзя оставаться.
- Да ты что, испугался дедовских страшилок? Вот уж не думала, что ты такой трус! – И девочка снова рассмеялась.
- Пойдём домой. Скорее! Это очень плохое место. Ты и так уже набрала достаточно лилий.
Неподдельная тревога, сквозившая в его голосе, заставила девочку прислушаться.
- Ладно, пошли, пока не появился патруль.
- Вот и славно.

Эсэна настойчиво потянул девочку за рукав, стараясь как можно скорее увести её от разлома. Он страшился оглянуться, потому что чувствовал, что некто смотрит им вслед. Девочка зябко поёжилась:

- Странно, светит солнце, а мне холодно, как будто я искупалась в ручье… Эсэна, - добавила она шёпотом, - у меня такое чувство, будто за нами кто-то наблюдает.
- У меня тоже. Не оглядывайся!

Теперь уже оба ребёнка явственно ощущали присутствие кого-то чужого, кого-то страшного. Эсэна на миг показалось, что этот кто-то следит именно за ним. Каждый шорох казался им подозрительным, от каждого дуновения ветра замирало сердце, даже тени дрожали как-то по-особенному, заставляя прибывать шаг. Дети шли, едва сдерживаясь, чтобы не побежать. Почему-то Эсэна знал – стоит побежать, и они погибнут. Теперь уже любое наказание дети готовы были принять с радостью, лишь бы добраться до деревни. Показавшийся вдали патруль придал детям сил, и они поспешили к людям. В сопровождении воинов они направились в деревню. Глаза, следившие за ними, отправились выискивать другую жертву.

Мальчик слушал вождя, но не слышал его. В голове разрастался непонятный гул, скорее похожий на нестройный хор множества голосов. С трудом он уловил приказ вождя и подошёл к арке. Чтобы пройти под нею, нужно было сделать всего лишь один шаг, но это оказалось на удивление не легко. Гул превратился в ор, казалось, голова вот-вот расколется. Эсэна собрался с силами и заставил себя сделать этот шаг. В момент, когда он оказался под сводами арки, ор достиг своего предела. Но стоило мальчику выйти, как всё прекратилось. Вождь как-то странно посмотрел на него, но всё же отправил домой. Только немного погодя Эсэна заметил, что его рубаха вся мокрая от пота.

Ночь не принесла успокоения. Воздух был пронизан тревогой. Воины, охранявшие деревню, то и дело перекликались и бряцали оружием. Предчувствие беды повисло над людьми. Даже дети спали в эту ночь очень плохо. Эсэна метался в своей кровати, словно в бреду. Только под утро, когда прокричали первые петухи, он успокоился и забылся глубоким сном.

Мать не стала будить сына как обычно, давая ему немного поспать. Мальчик проснулся от нежного аромата свежевыпеченных лепёшек. Солнце уже окрасило своими розовыми лучами вершины гор и небольшой пятачок, на котором располагалась деревня, словно задышал, разгоняя утреннюю сырость. Мальчик смотрел в окно, боясь разрушить очарование раннего утра.

- Сынок, ты бы поел, пока горячее, - сказала мать, - сегодня будет тяжёлый день, времени на еду не останется.

Эсэна босиком прошлёпал по свежевымытому полу к умывальнику. Наскоро ополоснув лицо, он уселся за стол, где его уже поджидали горячие ароматные лепёшки и молоко. Мальчик с удовольствием принялся за еду. Он так увлёкся, что даже не заметил, как подошёл отец.

- Я вижу, ты уже проснулся. Не поздновато ли?
- Ничего, это я не стала его будить. Он слишком плохо спал этой ночью.
- Да, ночь выдалась та ещё. Ладно, поспал, так поспал. А почему ты такой бледный? Эсэна, что-нибудь случилось?
- Да ничего, отец, просто сны дурные приснились. Так, ничего особенного. – Рот Эсэна был полон лепёшки, поэтому конец фразы отец не расслышал.
- Сны? А расскажи-ка поподробнее, сынок. Сон сну рознь. – И отец внимательно посмотрел на сына.

Эсэна пожал плечами. Ну, если отец настаивает – пожалуйста, при свете дня ночные страхи улетучились.

- Мне приснилась наша деревня, только она какая-то не такая, не как обычно. Солнце светило, но всё было каким-то серым, безжизненным. Я шёл вдоль домов, вокруг никого, только кровь везде… Мне стало очень тревожно, и я побежал к дому. Но дома тоже никого не было. Тогда я побежал к главным воротам. Когда я проходил под зелёной аркой, лилии на ней потемнели, и из них тоже полилась кровь. Кровь… она была повсюду. И голоса. Странные, непонятные, но какие-то знакомые. Казалось, что я их слышал раньше, только не могу вспомнить, где.

- Успокойся, сынок, это лишь сон, - отец ободряюще потрепал мальчика за плечо. – Что-нибудь ещё? Ты кого-нибудь там видел? Там кто-нибудь был?
- Не знаю, я не помню. Кажется, я почувствовал, что за мной кто-то наблюдает. Я хотел убежать, но ноги словно приросли к земле. Потом вдруг подул сильный ветер, он подтолкнул меня и я побежал. Я всё бежал и бежал, а он…
- Кто?
- Ну, тот, кто следил за мной, он всё стоял позади и смотрел мне вслед. Я очень испугался. Я не знаю, кто это был, но он очень страшный. Отец, он опасен. Он пришёл, чтобы погубить нашу деревню, да? Это ведь не просто сон?
- Успокойся, выпей молока, пока оно не остыло. Сон плохой, но это ещё не означает, что его следует понимать буквально. Наш народ всегда отличался особым чутьём. Мы видим и принимаем окружающее нас не совсем так, как другие, а у тебя эта способность сильнее, чем у многих из нас. Не думай об этом. Но со двора ни шагу! Слышишь? Сегодня тебе это даром не пройдёт. Лоани, ты тоже не ходи никуда, пожалуйста, я очень тебя прошу, - добавил он уже тише.
- Хорошо, милый, мы будем дома. Ты скоро вернёшься?
- Не знаю. Но к обеду не жди. – Отец нахмурился и вышел.

Солнце медленно поднималось по небосклону, прогревая воздух. Эсэна играл подаренным отцом кинжалом, когда его позвала мать:

- Эсэна, сынок, пойди-ка сюда, да принеси воды – что-то нашей корове не здоровится. Всё пьёт и пьёт.

Мальчик взял ведро воды и пошёл к матери. Корова действительно вела себя странно: она то жадно пила воду, то начинала тоскливо мычать, запрокинув голову. Бока тяжело опадали, а шерсть покрывалась серым налётом. Эсэна хотел было погладить её, но мать перехватила его руку:

- Не надо, сынок, не трогай. Мы не знаем, что с ней, не хватало только подцепить какую-нибудь заразу. Иди в дом, а я схожу к соседям.

Спустя некоторое время мать вернулась. Эсэна впервые видел её такой – бледное лицо, бескровные губы, а в глазах страх и отчаянье. Он бросился к матери:

- Мама, что с тобой? Тебе плохо? Что случилось?

Она опустилась на лавку, зачерпнула воды из ведра и стала жадно пить. Мальчик стоял, боясь спросить что-либо, но ещё больше его почему-то пугали ответы, которые он мог получить. Наконец, мать повернулась к нему.

- У соседей то же самое. По всей деревне заболели животные, но мы не знаем, что это за болезнь, мы не умеем лечить такое. Эсэна, пообещай мне, что ты не прикоснёшься ни к одному животному. Пообещай мне!
- Хорошо, мама, я обещаю.

Мать немного успокоилась и повернулась к окну. Вдруг она отшатнулась и уронила кружку. Эсэна подбежал к окну. Мать указала на куст жасмина, который они с таким трудом выращивали. Ещё утром густо облепленный нежными цветами, сейчас сбросил все листья, а цветы почернели и сморщились. Эсэна выбежал во двор. Куда бы он не смотрел, везде одно и то же: обуглившиеся деревья и кусты. Мальчику стало страшно, он растерянно повернулся к матери.

- Мама, что же это? Мама, что с нами будет?
- Не знаю, сынок, - мать устало присела на крыльцо. – Вот вернётся отец, и всё будет хорошо. Только пусть он вернётся… - прошептала она почти беззвучно.

Эсэна с нетерпением ожидал возвращения отца. Он видел, как мать то и дело подходит к калитке, с тревогой поглядывая на дорогу. Наконец, она не выдержала.

- Помнишь, что сказал отец? Из дома ни на шаг. Я скоро вернусь. – И она решительно направилась к дому вождя.

че за намеки в мою сторону?? я ж не специально, как пишу, так и выкладываю

Мне понравилась история. Остельное в аське вот и мучайся теперь

я лично соавтор неудобный...дикий какой-то постоянно пытаюсь в свое творчество улезть и остаться там... ох...кот меня скоро придушит , сдается мне

Так что ты брось клич, по-любому кто-нить откликнется.

Он и не заметил, как ноги сами вывели его на тропу, ведущую к заброшенному горному ручью. Эсэна ещё издали услышал мелодичное журчание, которое всегда действовало на него успокаивающе. Подойдя к самому краю ущелья, мальчик остановился – верёвку-то он не захватил. Но возвращаться в деревню, где сам воздух пропитан страхом, ему не хотелось.
Постояв некоторое время в раздумье, он стал медленно спускаться. Старая лестница с вздохом приняла его, с трудом выдерживая вес ребёнка. Наконец, под ногами оказалась твёрдая опора – спуск завершён. Эсэна с удовольствием погрузил руки в прозрачную воду. Вода в ручье оставалась ледяной даже в самую жаркую погоду, но сейчас мальчик даже не ощущал этого. Он впитывал прохладу ущелья, негромкое журчание воды и высокое-превысокое небо где-то там, над головой. Время будто перестало существовать. Эсэна впитывал энергию этого места. Наконец он очнулся. Солнце начинало спускаться, а значит, пора было возвращаться. От одной только мысли, как ему влетит, у мальчика испортилось настроение. Он поспешил к лестнице.

Ветер, залетевший в ущелье, раскачивал и без того шаткую лестницу, грозя вот-вот опрокинуть её. С каждым порывом Эсэна лишь ещё крепче вжимался в скалу. Но вот, полуистлевшее дерево не выдержало, и перила развалились. По инерции Эсэна едва не полетел вслед за ними. Стараясь не делать резких движений, он осторожно нащупал ногой небольшой выступ и переставил на него ногу. Сделал он это вовремя: старая лестница с грохотом полетела вниз, едва не утянув за собой. Мальчик замер едва сдержав крик. Теперь он остался на совершенно голой скале без какой-либо поддержки. Хватятся его ещё не скоро, так что рассчитывать Эсэна мог только на себя. Немного успокоившись, он принялся осматривать скалу в поисках трещин и неровностей.

Когда мальчик выбрался наверх, солнце уже клонилось к горизонту. Он в изнеможении опустился на каменистую землю, ноги и руки нещадно ныли, хотелось пить. Наконец он нашёл в себе силы и встал – нужно было торопиться домой…

- Эсэна, где тебя носит?! О боги, что случилось, сынок? – Мать испуганно схватила мальчика за руки. – Ты цел?
- Мама, прости, я не послушался… Я был у родника, а потом… лестница… она сломалась. Я не знаю, как это случилось. Прости меня.

Мать обняла мальчика:

- Ничего страшного, всё хорошо. Всё хорошо, - повторила она сквозь слёзы. – Главное, что ты здесь. Ты со мной.
- Мама, почему ты плачешь? Ну не плачь, мамочка!
- Нам нужно идти. Возьми тёплый плащ, ночью будет холодно.
- Куда идти? Мама, что случилось? Где отец?
- Он скоро придёт. Поторопись, сынок.

Что-то в её голосе насторожило мальчика. Он достал плащ, потом, немного поразмыслив, вытащил из своего тайничка кинжал, подаренный отцом ещё прошлым летом. Краем глаза Эсэна покосился на мать: заметила ли? Мать тем временем собирала мешок. Наконец, она взяла его за руку:

- Идем, у нас очень мало времени. Солнце садится.

Мальчик безоговорочно пошёл следом. По пути им не встретился ни один человек. Это показалось Эсэна странным. Тропа, по которой они шли, была ему совершенно незнакома. Мать уводила его всё дальше от деревни. Они шли молча и быстро, и мальчику стало казаться, что путь будет бесконечен. Но вот, после очередного поворота, мать остановилась. Эсэна огляделся. В опускающихся сумерках он с трудом разглядел небольшую дыру в скале, скрытую от посторонних глаз колючим кустарником. Мать решительно отодвинула ветки и шагнула внутрь. Мальчику ничего не оставалось, как последовать за ней.

- Что бы не случилось, не выходи из пещеры до восхода солнца. Даже к выходу не приближайся! Сынок, - голос матери стал необычайно нежным, совсем как когда-то, когда он был еще очень маленьким, - сделай так, как я тебя прошу. Это ради твоей же безопасности.
- Мама, а как же ты? А отец? Я не хочу здесь, я хочу с тобой! Почему ты меня прячешь? Я не хочу!
- Милый, так надо, - мать едва сдерживала слёзы. – Мы с отцом очень тебя любим, помни об этом. Утром, когда взойдёт солнце, ты должен спуститься в долину. Ты слышишь? В деревню больше не возвращайся. Я положила тебе всё необходимое.
- Мама, а вы? Почему я должен идти в долину? Ты разве не заберёшь меня?
- Солнышко моё, так надо, поверь. Мы с отцом потом тебя нагоним, но не сейчас. Сейчас слишком опасно.

Эсэна хотел броситься к матери, но невидимая стена отбросила его. Мать спешно покинула пещеру, ни разу не обернувшись. Сердце мальчика сжалось от непонятной боли, и он заплакал. Как ни странно, слёзы принесли ему успокоение, и он уснул.

Разбудил его солнечный лучик, пробившийся сквозь густые ветки кустарника. Эсэна вспомнил вчерашний день и открыл глаза. Он прождал родителей почти до полудня, но они так и не пришли. Мальчик боялся думать о том, почему они не пришли. Чтобы отвлечься, он стал осматривать старый щит, сиротливо висящий на стене – единственный, кроме лампы, предмет, сделанный человеком. Эсэна медленно провёл рукой по необычной эмблеме, украшавшей этот щит. Ему на мгновение показалось, будто она слегка потеплела. Мальчик перевел пальцы в центр эмблемы, и вдруг почувствовал, как его руку пронзило молнией. Эсэна вскрикнул и отшатнулся, рука покраснела и странно покалывала. Мальчик отодвинулся от щита, опасаясь ещё каких-нибудь неприятностей. Голова неприятно гудела, глаза словно застилал туман. Эсэна направился к выходу пещеры, чтобы подышать свежим воздухом. На этот раз его ничто не остановило. Он уселся на землю и развязал мешок – голод заставил его на время позабыть о тревогах.

Насытившись, Эсэна посмотрел на солнце: солнце стояло высоко, а никто за ним не явился. Мальчик почувствовал, что ему нужно идти. Куда, он и сам не знал. Какая-то сила вела его, а он лишь послушно следовал ей. Внезапно он остановился: перед ним стоял незнакомец. Мальчик инстинктивно почувствовал исходившие от него угрозу и неприязнь. Мужчина молча рассматривал ребёнка.

- Что делает такой маленький мальчик так далеко от дома, да ещё один? Разве твои родители не будут беспокоиться? В горах случается разное.

От голоса незнакомца у Эсэна по телу пробежали мурашки. Он узнал этот голос: именно он принуждал отца сделать что-то, чего тот не хотел. И это что-то было связано с самим Эсэна. Мальчик насторожился.

- Мне не разрешено разговаривать с незнакомцами. К тому же, меня действительно уже ждут. Я тороплюсь. Вы стоите у меня на пути.
- Какой храбрый мальчик! Ты разве не боишься меня?
- А почему я должен Вас бояться? Я спешу, извините.
- Я бы на твоём месте не торопился. Кто знает, может, ты идёшь совсем не в ту сторону.

Тон, которым это было сказано, заставил мальчика насторожиться. Перед ним промелькнули образы из сна, который он пытался забыть. Незнакомец пристально наблюдал за ним.

- Ты видел? Да, разумеется, ты видел, как же иначе. У тебя есть способности. Если ты пойдешь со мной, я помогу тебе развить их и научиться управлять своим даром.
- Я не хочу ничего развивать! Мне не нужен ни какой дар! Оставьте меня в покое! – Эсэна оттолкнул незнакомца, собиравшегося схватить его, и побежал прочь.

Незнакомец невозмутимо смотрел на удаляющегося ребёнка. «Зачем бежать, если всё равно придёшь ко мне? Наши пути связаны», - прошептал он вслед.

Эсэна вбежал в деревню. Вокруг было так тихо, что даже звук собственных шагов пугал мальчика. Эсэна шёл, подчиняясь странному влечению. Какие-то голоса звали его, и он послушно следовал на их зов. Кажется, кто-то неведомый спросил его имя… Мальчик попытался вспомнить, но слова застревали на языке. Наконец, он вспомнил. Он бы и произнёс своё имя вслух, как вдруг, сквозь густую пелену, опутавшую его разум, он услышал голос матери: «Нет! Молчи!!!».

Эсэна вздрогнул и с ужасом огляделся: он стоял под аркой из зелёного камня, а из красных лилий, украшавших её, сочилась кровь. Всё в точности, как и во сне. Мальчик с криком бросился к дому.
Недалеко от дома он увидел Ринаса. Мальчик сидел на земле, прислонившись к плетеной изгороди. На неестественно бледном лице зияли пустые глазницы, а в груди копошилось нечто бесформенное. Рядом лежал ещё кто-то. Эсэна не нужно было подходить ближе, чтобы догадаться – Ошари словно уснула, положив голову на колени брата. Эсэна повернулся, чтобы уйти, как вдруг услышал слабый вздох:

- Эсэна…
- Ошари! Что с тобой? Ты можешь уйти? Я помогу тебе!
- Нет, не приближайся! Слишком поздно… Эсэна, - девочка заплакала, - я так боюсь. Я не хочу умирать! Не хочу!
- Не плачь. Я сейчас кого-нибудь приведу! Тебе помогут, слышишь? – Эсэна бросился к ней.
- Нет! Уходи! Беги отсюда, если успеешь, он… - девочка закашлялась, в груди что-то глухо забулькало.
Ошари вздрогнула и уронила голову. Эсэна медленно попятился: из её груди появилось нечто темное, как и у брата. Мальчик поспешил прочь.

Дома Эсэна никого не нашёл. У него появилась смутная надежда, что родители живы. Внезапно он снова ощутил присутствие чего-то, зовущего его, но сил сопротивляться не было. Двигаясь, словно марионетка, Эсэна вновь оказался на площади. Его тянуло к зелёной арке. Неожиданно кто-то дёрнул его за плечо. Эсэна открыл глаза и увидел сегодняшнего незнакомца. Но в этот раз он с трудом мог его узнать: элегантный черный костюм с налётом дорожной пыли, чёрные волосы растрепались по плечам, а лицо перемазано смесью копоти и пота.

- Не так быстро, дружок! Я же говорил, что мы ещё встретимся. – Говоря это, он одной рукой продолжал крепко держать мальчика, а другой достал из-за пояса небольшой жезл. – Не стоит спешить на тот свет, не пожив как следует на этом.
- Я не понимаю… Кто Вы? Где мой отец?
- Ну, обо мне мы всегда успеем поговорить, сперва нужно выбраться отсюда живыми.
- Нет, я никуда не пойду! Где мой отец?!
- Потом! И не ори так! Тебе что, жить надоело? Хочешь последовать за своим папашей? – Незнакомец ещё крепче схватил мальчика, напряжённо оглядываясь по сторонам. – Идём.
- Нет, я не пойду! Отпустите меня! – Закричал Эсэна. Он чувствовал, как цепкие пальцы незнакомца больно сдавили плечо.
- Ты слышал? Отпусти ребёнка.
- Отец! - Эсэна вырвался из руки незнакомца и бросился к отцу. - Отец, пойдём скорее! Там Ошари… мы должны ей помочь.
- Не спеши. Сынок, уже слишком поздно. Ошари больше нам не принадлежит. Она теперь его добыча. Мне жаль.
- Но как же так? Почему? Что же это за тварь?
- Это Омхтубикх, демон.
- Ты забыл добавить: один из самых могущественнейших за всё время существования нашего мира, - с долей насмешки заметил незнакомец. – Однако, к чему это? Всё равно, вы обречены. Отдай мне мальчишку. Неужели твоя гордыня и эгоизм велики настолько, что ты готов пожертвовать собственным сыном? Ты можешь спасти хотя бы его, раз уж потерял деревню. Подумай, время на исходе. Сейчас он прорвёт вашу защиту, и тогда все вы погибнете.
- Ты думаешь, мы не знаем, для чего тебе мальчик? – Из переулка на площадь вышел вождь с несколькими воинами. – Сражайся с нами, как и подобает мужчине, или убирайся! Спасай свою шкуру, маг!
- Кучка жалких, ни на что не способных воинов! Это всё, что вы можете противопоставить ему? Ну и кто из нас глупец? Да вы не продержитесь и до вечера! А я предлагаю вам свою посильную помощь! Моих сил хватит только на мальчишку. Решайте! – Маг с беспокойством посмотрел в сторону ворот, за которыми что-то отчаянно выло и скреблось.
- Мой сын не вещь! Каков бы ни был мой конец, у меня достаточно сил, чтобы оградить его от демона.
- Но тогда у тебя не останется сил, чтобы защитить себя. Глупо. Ну что ж, слово сказано. Желаю приятно провести время, - сказал маг и шагнул в тень своего плаща.
Эсэна так и не понял, куда тот подевался. Точнее сказать, у него не было времени, чтобы понять и удивиться. Поднялся сильный ветер, небо стремительно чернело. Вождь подошёл к мальчику.
- У нас осталось очень мало времени, Эсэна. Как ты, наверное, догадался, все мы маги. Мы призваны охранять силу, которая всё-таки вырвалась на свободу. Если эта сила выйдет за пределы деревни, весь мир будет поглощён. Этого допустить нельзя. Но сперва мы совершим обряд, который следовало провести уже давно.

С этими словами вождь обнажил свою левую руку и сделал небольшой надрез на запястье. Остальные воины сделали то же самое. Последним выпустил кровь отец. Вождь нашёл небольшую чашу и слил в неё несколько капель своей крови. Потом он провёл обратной стороной лезвия по ране, и она затянулась прямо на глазах.

- Расстегни рубашку, - велел Эсэна вождь.

Затем вождь вылил кровь из чаши себе в ладонь, сжал пальцы и что-то зашептал. Сквозь пальцы заструился сизый дымок, вождь приблизился к мальчику и с силой впечатал ладонь ему в грудь. Эсэна почувствовал жгучую боль, но сдержался, чтобы не крикнуть. Отец помог мальчику застегнуть рубаху и отвёл в сторону.

- Мы дали тебе нашу защиту, к сожалению, сынок, это всё, что я могу для тебя сделать. Демон гораздо сильнее и хитрее нас, а мы оказались не готовы к такому напору. Прости, что тебе пришлось пережить всё это. Теперь демон потеряет твой след, но это лишь вопрос времени. Мы сможем задержать его, но не победить. Не перебивай! Ты помнишь дорогу к убежищу, в которое тебя отвела мама? Сможешь его найти?
- Да, но отец! Я боюсь! Позволь мне остаться. Пожалуйста.
- Нет. Ты слышал, что я сказал. Сынок, - отец обнял его, - иначе всё это не имеет смысла. Иначе, все эти жизни, что сегодня были прерваны, прерваны впустую. Разве мама этого хотела? Эсэна?
- Я боюсь, папа, я очень боюсь. Я люблю вас! Я не хочу! Пожалуйста, не отсылай меня!
- Ты мужчина, а мужчине не пристало плакать. Вытри слёзы. Настоящий воин не плачет во время битвы. Отправляйся в убежище. Дождёшься утра. В деревню больше не ходи. Отправишься в долину. Ты справишься. И ещё.… Поклянись мне, Эсэна, поклянись нашей мамой, что ты больше никогда не вернёшься сюда.

Эсэна побледнел. Он понял, что отец прощается с ним, как вчера это сделала мать. Мальчик оттёр слёзы и посмотрел на отца:

- Я клянусь, что не вернусь сюда. Не вернусь до тех пор, пока не буду готов. Пока не найду способ расправиться с этой тварью раз и навсегда. И я сдержу свою клятву, отец!
- Он прорвал защиту! Уводите мальчишку! Скорее!

Эсэна в последний раз обнял отца. Эти необычайно чистые глаза сурового мага, воина и любящего отца будут следовать за ним всю его жизнь. Мальчик бросился бежать, подгоняемый страхом и отчаяньем. Он бежал, не различая дороги, и остановился лишь перед кустарником, загораживающим вход в пещеру. Солнце уже почти скрылось за горизонт, когда Эсэна услышал ужасающий грохот и вой сотен голосов, слившихся воедино, вой, полный бессильной злобы. В этот момент в мальчике что-то оборвалось. Эсэна понял, что теперь он остался сиротой. Он упал на теплый пол пещеры и горько заплакал…

Эсэна отшатнулся. Кровь была повсюду. И голоса. Странные, непонятные, но очень знакомые. Казалось, что он их слышал раньше, только не мог вспомнить, где. Эсэна почувствовал, что за ним наблюдают. Стало страшно. Он хотел убежать, но ноги словно приросли к земле. Краем глаза мальчик уловил позади себя какое-то движение и шум, похожий на хлопанье крыльев большой птицы. Очень большой. Эсэна медленно повернулся. Через открытую дверь он увидел, как в глубине дома клубится тьма, создавая странные, не законченные образы. Перед мальчиком мелькали фигуры людей, птиц, каких-то совершенно необычных существ, чудовищ. Тьма одновременно завораживала и пугала его.

Эсэна шагнул было по направлению к двери, как вдруг грудь окатило огнём, стало больно дышать. Он попятился, но черная демоническая фигура бросилась на него. Машинально Эсэна выставил перед собой руку ладонью вперёд. Из ладони вылетел шар света. Этот шар завис между мальчиком и чёрной фигурой, постепенно расширяясь и приобретая форму эмблемы, виденной мальчиком в пещере. Демон остановился. Теперь Эсэна мог хорошо разглядеть своего врага: высокая, в два человеческих роста, слегка размытая фигура, состоящая из сгустков тьмы. За спиной демона, словно рваные тряпки, свисали два крыла. Голову окружало чёрное сияние, а лицо… Лица не было вообще, только огромные немигающие огненные глаза. Демон был ужасен, он подавлял своей мощью и величием, но, в то же время, он был совершенен. Чувства отвращения и восхищения перемешались в Эсэна.

Демон что-то произнёс, но от испуга мальчик ничего не расслышал. Он пытался сдвинуться с места, но ноги не слушались его. Подул сильный ветер, он подтолкнул мальчика, и тот побежал. Эсэна всё бежал и бежал, а демон стоял позади и смотрел ему вслед…

Эсэна открыл глаза – это был всего лишь сон. Дрожащими руками он взял флягу и отвинтил крышку, бодрящий напиток быстро вернул ему силы. Всего лишь сон, но какой реальный. Мальчик был готов поверить, что всё это происходило на самом деле. Он с ужасом посмотрел на ладонь: на ней горел свежий рубец в форме эмблемы, эмблемы со старого щита, эмблемы его рода.

Эсэна надел плащ, собрал мешок и вышел наружу. Ему предстоял долгий и нелёгкий путь, в одиночестве, без поддержки, без семьи. Уже взобравшись на вершину горы, мальчик обернулся – там, где ещё вчера стояла деревня, сегодня было лишь нагромождение огромных камней.

- Я сдержу клятву, отец! Вот увидишь. – Крикнул мальчик, и горы подхватили этот крик грозным эхом.

К полудню он вышел на ложбину, почти начисто лишённую растительности. Солнце скрылось за облаками, воздух наполнился влагой. Стало трудно дышать. Близилась гроза. Эсэна огляделся: про укрытие можно было забыть. Мальчик заторопился, надеясь спуститься до грозы как можно дальше, но где-то на середине пути его неожиданно накрыла стена воды. Начался ливень, небывало сильный для этого времени года. Земля под ногами превращалась в густую жижу. Он уже бежал, не разбирая дороги, постоянно спотыкаясь о камни, скрытые в грязной воде. Ливень словно нарочно усиливался, не давая мальчику передышки. Предчувствие чего-то нехорошего заставило мальчика обернуться – вслед за ним, набирая скорость, спускался поток воды, грязи и камней. Поток грозил поглотить ребенка. Эсэна стремительно повернул в сторону и побежал поперек лощины, надеясь, что деревья смогут спасти его от пока ещё небольшого потока грязи. Что такое сель, Эсэна знал не понаслышке, а потому бежал изо всех сил. Мальчик словно летел над землёй, ему казалось, что вот-вот его накроет смертельная волна. Он понял, что не успевает, отчаяние придало мальчику небывалую энергию. Вдруг, сквозь мутную стену дождя, он увидел группу больших валунов. Будь у Эсэна больше времени, он бы смог поклясться, что ранее этих валунов здесь не было. Но сейчас его волновало только одно – добраться до валунов раньше селевого потока. Скользкие холодные камни не желали принимать мальчика. Из последних сил он забрался на самый высокий валун и упал на него. Не в состоянии более двигаться.

Казалось, ливень шел целую вечность. Только к вечеру погода немного успокоилась. Эсэна насквозь промок, а холодный валун забирал у ребенка последние крохи тепла. Вечерняя прохлада заставляла его дрожать сильнее. Не спасал даже теплый непромокаемый плащ. Эсэна посмотрел вниз: сель прошел, но оставил после себя слой густой грязи, пожалуй, выше его роста. Идти по нему было невозможно. Эсэна плотнее завернулся в плащ и сунул руку в мешок. Тут его ждала еще одна неприятность, пожалуй, более серьезная, чем ночь на голых камнях под открытым небом. Остатки лепешки размокли и превратились в бесформенное месиво. Теперь он остался еще и без еды.

Мальчик свернулся калачиком и долго лежал, глядя в бездонное звездное небо. Ему хотелось заплакать, но он заставил себя сдержаться. К утру он совсем закоченел. Первые солнечные лучи ласково опустились на ребенка, не дав жизни окончательно покинуть детское тельце. Эсэна медленно открыл глаза, он уже не надеялся пережить эту ночь. Солнце палило нещадно, словно извиняясь за вчерашнее буйство природы. Ближе к полудню следующего дня Эсэна решился спуститься вниз. На удивление, грязевой поток уже застыл. Мальчик осторожно сделал несколько шагов: грязь мягко пружинила, но не проваливалась. Тогда он взял мешок и неспешно, тщательно выверяя каждый шаг, двинулся к краю лощины. Мальчик сосредоточился на своем пути и даже не подумал оглянуться. А зря. Если бы он хоть раз обернулся, то увидел, как спасительные валуны с тихим бульканьем погрузились в землю…

Добравшись до твердой земли, Эсэна первым делом вытряхнул из мешка остатки испорченной провизии. Еще одна ночь в лесу пугала его. Мальчик присмотрел себе небольшое деревце, и, орудуя отцовским кинжалом, быстро соорудил себе надежный посох. Затем он продолжил свой путь, торопясь до заката уйти как можно дальше от опасного места.

Место для ночлега Эсэна выбирал, каждый раз терзаясь сомнениями и непонятными страхами. Как будто кто-то внутри него нашептывал: «не то, снова не то…». После долгих метаний, мальчик всё же остановился возле старой мохнатой ели. Её пушистые лапы надежно укрывали от дождя и ветра, а толстый слой опавшей хвои мог стать хорошей подстилкой. Внутри естественного шатра было темно, сухо и, главное, тепло. Мальчик, не раздумывая более, полез под ветки. Выбор-то у него всё равно не большой.

Очень хотелось есть. Живот сводило так, что думать ни о чем другом он не мог. Эсэна попробовал пожевать еловые иголки, но тут же выплюнул – гадость неимоверная. Пожалуй, он еще не проголодался до такой степени. Не хватало огня. Мальчик вспомнил, как его мать щелчком зажгла светильник в пещере. А может, попробовать? Сосредоточиться. Вдруг получится? Единственным результатом от тщетных попыток стали покрасневшие пальцы. Вот, кажется, мелькнула искорка! Нет, это глаза устали.… Наконец, Эсэна сдался. Определенно, магией он не обладал. Наверное, именно из-за этого отец не отпускал его в обрядовую рощу, хотя все знакомые мальчишки побывали там ещё пару лет назад. Он и не заметил, как забылся тревожным сном.

… День, но небо темное, словно ночью. Эсэна идет по каменистой тропе. Куда? Он не помнит. Неожиданно перед ним оказывается вход в пещеру. Эсэна медленно начинает спуск. В пещере очень темно. Хочется зажечь свет, но этого делать нельзя. Откуда-то он это знает. Пещера уводит его всё глубже в гору. Звуки собственных шагов пугают, но не это самое страшное. Эсэна страшится того, кто ждет его в глубине пещеры. А то, что его там кто-то ждет, он ни на мгновение не сомневается. Этот кто-то постоянно зовет его. Голос звучит отовсюду и ни от куда, отражается от стен и впитывается, въедается в кожу, в сознание. Хочется остановиться, убежать прочь от этого страшного места, но там, снаружи, ещё страшней. Каждый шаг приближает Эсэна к кому-то или к чему-то грозному и могущественному. Ещё немного… Он что-то должен сделать? Он не помнит. Леденящий ужас, сковавший всё тело, заставляет мальчика застыть на месте. Голос зовет его, сначала просящее, потом требовательно, угрожающе…

Вдруг он ощутил сильный толчок в грудь. Эсэна вздрогнул и открыл глаза – маленький бурундучок возмущенно вереща, бросился прочь. Мальчик улыбнулся вслед незваному гостю, этот малыш даже и не знает, какую услугу он оказал Эсэна. Сон был слишком реален, для сна.

Мальчик довольно потянулся и выполз из-под ветвей. Утренняя прохлада окончательно развеяла его страхи. Но голод вернулся. Эсэна тщательно обследовал ближайшие деревья. Ему повезло. Как он и предполагал, бурундук устроился в дупле одного из них, а обнаружив Эсэна, решил прогнать незваного постояльца. Эсэна запустил руку в дупло – оно оказалось полно лесных орехов. Мальчик вытащил их, потом, чувствуя неловкость перед зверьком, спасшим его от ночного кошмара, отсыпал часть орехов обратно. Лесные орехи оказались мелковатыми, но на редкость вкусными. Или это от голода? Во всяком случае, Эсэна быстро расправился со своим небогатым завтраком. Ему было жаль покидать гостеприимную ель, но нужно двигаться дальше. Он решительно стал пробираться сквозь ельник, провожаемый необычно осознанным взглядом зверька.

Спустя какое-то время он увидел просвет среди деревьев. Мальчик поспешил туда, мало надеясь на чудо. Но на этот раз удача оказалась на его стороне. Вскоре он оказался на дороге. Дорога! Достаточно широкая, чтобы по ней проехала телега, достаточно утоптанная, что говорило о том, что по ней часто ездят люди. Внезапно Эсэна увидел яблоко. Слегка надкусанное, оно валялось в пыли на обочине. Мальчик бросился к нему. Яблоко бросили не так давно – мякоть потемнела, но не потеряла своей свежести. Эсэна схватил его и, раньше, чем успел осознать, впился в него зубами. Есть отбросы было невероятно стыдно и обидно, но голодному ребенку даже такая кислятина показалась необыкновенно вкусной. Эсэна опомнился только тогда, когда от яблока остался лишь жалкий огрызок. Мальчик с отвращением отбросил его в сторону и заплакал. Он плакал от обиды, от собственного бессилия, от одиночества, от того позора, который сжигал его изнутри.

Осмотревшись, Эсэна попытался определить направление, в котором прошли люди. Каменистая земля не оставила явных следов, но в одном месте кто-то, очевидно, слез с телеги, помогая лошади. Дорожная пыль, еще не стертая ветром, сослужила мальчику хорошую службу: четкий отпечаток сапога подсказал нужный путь. Люди шли к перевалу. Про этот перевал Эсэна не раз слышал от отца. За ним начинались дикие места, граница, которую человек никогда не пересекал по своей воле. Но так же за перевалом дорога разветвлялась. Эсэна должен был нагнать людей до перевала, иначе он потеряет их след. Нужно добраться до перевала до рассвета, но для голодного измученного восьмилетнего ребенка это могло оказаться приговором.

Он ловко спрыгнул с повозки и подошёл к лошади. Осмотрев копыто, он перестал улыбаться.

- Дело дрянь, даже если мы сами сменим подкову, чего я лично никогда не делал, всё равно она не протянет и двух дней.
- И что, забить? – Дарк отчаянно дёргал бороду, словно надеясь, что это поможет принять правильное решение.
- Да, и не откладывай. Это нужно сделать сейчас.
- А кто потащит телегу? Ты что ли?
- Мы можем спешиться, а лошадей впряжём. Хоть они и непривычны к хомуту, но выбора у нас нет. Не хотел бы я застрять на этой дороге к ночи.

Словно понимая, о чём идет речь, лошадь жалобно заржала и посмотрела на хозяина. Она как бы молила о помощи. Мужчина почувствовал себя неуютно. Он отвёл глаза и потрепал лошадь по холке.

- Ничего не поделаешь, мы и так уже порядком подзадержались, а если она падёт за перевалом… Не хочу даже думать, кто может пожаловать на запах падали. Ты же помнишь, что осталось от обоза Ксентаны Кривого? Кажется, у него сдохла собака?

- Да, зрелище было не из приятных, - вздохнул Дарк, - а ведь им оставался всего лишь день пути. Зато, - тут он хитро улыбнулся, - одним конкурентом меньше.

- Вот что мне в тебе всегда нравилось, Дарк, - хохотнул собеседник, - так это твоё сочувствие беде ближнего. Ладно, распрягай. Заодно и другие лошади отдохнут. И ещё, - добавил он вслед, - сделай это с одного выстрела. Что-то мне неспокойно…

Эсэна медленно плёлся по пустынной дороге. Он очень устал, хотелось есть и пить, но мальчик заставлял себя двигаться вперёд. Ноги болели так, что каждый шаг давался с трудом. Ботинки, предмет его гордости и зависти остальных мальчишек, теперь казались невероятно тяжелыми и громоздкими. Заметив какую-то лужу, мальчик не выдержал: пить из неё было невозможно, но ноги… Он быстро разулся и погрузил измученные ноги в мутную и теплую воду. Как же хорошо!

Звук выстрела заставил мальчика вздрогнуть. Он испуганно вскочил и огляделся: потревоженные вороны, отчаянно каркая, казалось, заполнили всё небо. Выстрел, нет, он не ошибся. Значит, люди уже близко. Значит, если он поторопится, то догонит их ещё до заката. А идти ночью в одиночестве по этой дороге ему ох как не хотелось. Мальчик огорчённо посмотрел на мокрые ноги. Они так распухли, что ботинки быстро стёрли бы их в кровь, а идти босиком по острым камням невозможно. Эсэна вздохнул и принялся натягивать ботинки.

Он почувствовал людей раньше, чем смог увидеть их или услышать. Дразнящий запах мясной похлёбки настиг мальчика внезапно. Всего лишь запах, но этого хватило, чтобы от голода резко свело живот. Эсэна упал на землю, этот запах был повсюду, он был невыносимо притягателен, хоть и доставлял сильную боль. Скорчившись, мальчик изо всех сил молил богов дать ему сил добраться до людей. Наконец, боль отступила. Шатаясь Эсэна стал пробираться сквозь заросли. Он помнил о выстреле, значит, у этих людей есть оружие. Он затаился в кустах и внимательно смотрел за людьми. Один из них, огромный, с черной лохматой бородой, уселся как раз напротив мальчика. Эсэна вдыхал аромат горячей похлебки, видел, как мужчина обгрызает большую мясную кость. Вот, мужчина бросил обглоданную кость в кусты. Она упала рядом, нужно было только протянуть руку, чтобы взять её. Мальчик боролся с искушением, но голод оказался сильнее. Он потянулся к брошенной кости, но вдруг почувствовал, как взмывает в воздух. Верзила со свирепым рычанием схватил мальчика за ремень и резко оторвал от земли. От неожиданности Эсэна закричал, потом извернулся и впился тому в руку. Верзила выронил мальчика и схватился за пистолет.

- Ах ты, гадёныш!
- Дарк! – Подоспевший на крики мужчина резким движением выбил пистолет. – Что, здесь происходит?! – Глаза его по-недоброму сузились, а в голосе появилась небывалая жесткость. – Ты спятил?
- Этот гаденыш следит за нами! Я заметил его ещё до поворота! Дай я его пристрелю. – И он снова направил пистолет на мальчика.
- Дарк, остынь! Это же просто ребёнок! Ты собираешься убить ребёнка?
- Ты не знаешь, на что способны эти твари, Кност, они легко принимают любое обличье.
- Я так не думаю. Ну-ка, подойди сюда, не бойся. – Улучив момент, он ловко схватил мальчика за плечо. – Стой, я говорю!

- А ну, дай-ка сюда! – Он выхватил кинжал. При ярком солнечном свете лезвие клинка ярко засияло. – Откуда у тебя это? У кого ты его украл?

Эсэна молчал.

- Что ж, раз ты не хочешь говорить, значит, ты его украл. А знаешь, что мы делаем с воришками? Придётся тебя бросить здесь.
- Нет! Пожалуйста, не надо! Это мой кинжал! Отец подарил мне его ещё в прошлом году.
- Вот как?! Ты всё-таки умеешь говорить. А теперь, если хочешь жить, говори только правду. Кто ты? Откуда взялся?
- Я живу в деревне, там, наверху, - Эсэна указал рукой на виднеющийся вдали горный хребет.
- Он врёт, Кност, не слушай его!
- В этих горах нет никакой деревни. Я много лет езжу этой дорогой, но о деревне ничего не слышал. Говори правду. Откуда ты взялся?

Эсэна всхлипнул:

- Я говорю правду. Наша деревня высоко в горах. Мы почти не спускаемся в долину, и не подпускаем близко чужаков.
- Чем ты можешь это доказать? – Кност вытащил карту. Он чувствовал, что мальчишка не врёт, но ни о какой деревне ранее не слышал. – Знаешь, что это?

Эсэна кивнул.

- Покажи нам, где находится твоя деревня.

Эсэна ткнул пальцем в карту:

- Здесь. Только эта карта не точная. Вот здесь, - он провел ногтём линию, - протекает река. А у вас её нет.
- Допустим, ты говоришь правду, хотя я тебе не очень-то верю. Тогда почему ты забрёл так далеко? Где твои родители?
- Они… их… - Эсэна было очень трудно произнести это слово. – Их больше нет, - прошептал он чуть слышно. – Нашей деревни больше нет, её поглотили горы.
- Кност, и ты ему веришь?
- Поглотили горы, говоришь? Погоди, Дарк. А когда это случилось?
- Пятого дня от месяца звездного дождя.
- Я не понимаю. Кност, он всё врёт! Давай прикончим его, мы и так потеряли время.
- Обожди, Дарк. Давно я не встречал подобного. Ты знаешь, что такое звездный дождь? Хотя, откуда тебе…
- Ну конечно, - обиженно засопел Дарк, - куда уж нам, низкородным.
- Прости, дружище. Ладно, мы идём в Шентру. Ты можешь остаться. Будешь помогать ухаживать за животными. Но в Шентре каждый пойдёт своим путём. И не вздумай что-нибудь стащить! Мара, накорми мальца.

Дарк недоумённо посмотрел на приятеля, потом убрал пистолет за пояс и направился к своей лошади. Вскоре обоз двинулся дальше. Долгое время Дарк обиженно молчал. Кност подошёл к нему и примирительно похлопал по плечу. Дарк отстранился:

- Зря ты меня не послушал. Помяни моё слово, Кност, из-за этого мальчишки у нас ещё будут неприятности. Не верю я ему.
- Возможно, ты в чём-то и прав, Дарк. Вполне возможно.

Дарк внимательно посмотрел на приятеля, в глазах Кнора заиграли огоньки. Дарку уже приходилось видеть такой взгляд, и он знал, что он означает.

- Ты ведь рискнул не просто так? Давай, дружище, поведай дядюшке Дарку, что ты задумал.
Кнор хитро прищурился.
- Ты прав. Помнишь, мальчишка сказал, что его деревню поглотили горы? Это случилось, опять же, заметь, по его словам, пятого дня от месяца звёздного дождя. Видишь ли, дружище, месяц звёздного дождя – это из древнего календаря, теперь им почти не пользуются, разве что маги или учёные. Раз по такому календарю живет целая деревня, изолированная от остального королевства, значит, они ушли в горы очень давно, ещё до Великого раскола. Ну конечно же! Вот и разгадка. Невероятно!
- Какая разгадка? Какой Великий раскол? – Дарк растеряно почесал бороду. – Я не понимаю.
- Как бы это попроще.… Очень давно среди магов произошел разлад, и один очень могущественный клан покинул эти земли, желая сохранить свои тайны от прочих соратников по ремеслу.
- Вроде нашей конкуренции?
- Да, вроде того. Больше о них никто не слышал. Каждый год в этом месяце с неба падает множество звёзд, правда, мы не придаем этому такого большого значения, как древние. Именно этот месяц они и называли месяцем звёздного дождя. Понимаешь? А пятого дня что случилось?

Дарк равнодушно пожал плечами:

-Да откуда ж мне знать, мы же были в горах.
- Вот именно, в горах! – с этими словами Кност схватил Дарка и развернул его к себе, - вспомни, то сильное землетрясение! Нам ещё пришлось потратить два дня, чтобы расчистить дорогу для повозок.
- Да, пришлось тогда попотеть, - с этими словами Дарк остановился. – Ты хочешь сказать, это и есть землетрясение, накрывшее его деревню?
- Скорее, я тут не совсем уверен, не землетрясение погубило деревню, а гибель деревни вызвала землетрясение. Ну сам подумай: ведь прошло уже дней десять. А как маленький ребенок сможет выжить в горах один целых десять дней? Да еще и ни разу не заблудиться? Так что наш найдёныш не такой уж простак, как могло бы показаться.
- И всё равно, я ему не доверяю. Неизвестно, человек ли он?
- Человек, можешь мне поверить. Ты помнишь, как наши лошади вели себя, когда в прошлом году мы наткнулись на дохлую маккру?
- Ещё бы! Они так взбесились, что чуть не утянули груз в пропасть, - тут Дарк усмехнулся воспоминаниям. – Я тогда даже боялся представить, сколько монет мы могли потерять, если бы не ты.
- Это уж точно. Всё-таки, иногда не плохо быть наследником древнего рода, пусть и разорившимся. А теперь посмотри на мальчишку, он идёт рядом с Баллой. А Балла – самая строптивая и нервная кобыла из всех, что у меня были. Так что успокойся: он человек, хотя и не простой. Беспокоиться сейчас стоит о другом. Темнеет, а мы еще не поднялись на перевал.

С этими словами Кност внимательно посмотрел на мальчишку. Тот как-то странно хромал и морщился при каждом шаге. Кност направился к своей лошади и что-то достал из седельной сумки. Подойдя к мальчику, он протянул маленькую нефритовую баночку:

- Смажь раны, иначе долго не протянешь.
- Спасибо, господин, - Эсэна нерешительно взял баночку. От неё пахло травами и ещё чем-то, очень горьким и противным.
- Я делаю это лишь потому, что с такими ногами ты далеко не уйдёшь, а обуза нам не к чему. Да, этой ночью ты можешь сесть на последнюю повозку. Будь начеку, если что заметишь – кричи.

Кност ушёл, а Эсэна поспешил забраться на повозку и снял уже ненавистные башмаки. Зрелище предстало жуткое: ноги представляли собою сплошную рану, кровь, не переставая, капала на землю. Мара покачала головой. Эта ворчливая старая женщина оказалась не такой уж злобной и бесчувственной, как ему подумалось сперва. Молча Мара протянула мальчику флягу и чистые тряпки и отошла. Эсэна с благодарностью принял и такую помощь. Он промыл ноги и открыл баночку. Мазь завоняла ещё сильнее, и его чуть не стошнило. Мальчик с отвращением погрузил палец в вязкую массу. Он очень осторожно нанёс мазь на пятку. Пятка мгновенно покраснела и стала опухать, но при этом, Эсэна ощутил облегчение. Он быстро намазал остальные ранки и аккуратно обмотал ноги тряпками. Ботинки он положил в глубь повозки, чтобы они не выпали при тряске.

Эсэна почувствовал странное давление. Голова гудела, грозя расколоться на части. Мальчику стало нехорошо. Кност заметил его состояние и протянул флягу:

- Хлебни. Похоже, ты не очень-то привычен к таким путешествиям?
- Нет, но это не из-за дороги. У меня уже было такое. Не знаю, как это сказать, но что-то не так.
- Пожалуй. Мы перешли перевал, граница совсем рядом. Зона дикости всегда давит, - заметил Кност. – Скоро ты привыкнешь, и станет легче.
- Нет, Вы не поняли, что-то должно случиться. У меня было так, когда погибла деревня, и когда меня чуть не накрыл грязевой поток.
- Хм, предчувствие? В твоих же интересах, чтобы оно не оправдалось. Смотри в оба, - с этими словами Кност отошел от повозки.

Эсэна совсем не нравилось ехать в последней повозке. Он уселся так, чтобы видеть как можно больше, но при этом, как можно меньше высовываться. Светлая полоска на горизонте почти потухла, тьма окутала горы. От напряжения Эсэна показалось, что тени движутся как бы сами по себе. Мальчик протер глаза: нет, тени как тени. На какое-то мгновение луна спряталась за облаком, словно за тонким покрывалом. В этот момент Эсэна увидел силуэт. Мальчик попытался рассмотреть его, но не смог. Что-то подобное он уже видел раньше, но что и когда? Эсэна лихорадочно вспоминал. Вот луна выглянула и засияла в полную силу, озарив непонятную фигуру. Эсэна едва сдержал крик – на обломке скалы, окруженная лунным сиянием, стояла маленькая собачонка. Приземистая, коротконогая, с длинными ушами, прилегающими своими краями к скулам, собака отчуждённым взглядом смотрела куда-то в даль. Собака была мальчику незнакома и знакома одновременно. Он не знал её, не знал её хозяина. Но он видел эту собаку раньше, в день, когда демон ворвался в деревню. Эсэна вспомнил душераздирающий собачий вой, и по телу вновь прокатилась холодная волна. Мальчик вздрогнул и на мгновение отвел глаза, собака исчезла.

И снова тени… Эсэна с беспокойством вглядывался в темноту, но, похоже, что луна сегодня была не на стороне людей. Когда она выглянула в очередной раз, мальчик не выдержал. Он соскочил с повозки и побежал к Кносту.

- Оп-па! Куда это ты собрался, дружок? – Дарк возник перед мальчиком, словно огромная скала. – Или тебе уже надоело наше гостеприимство? - Дарк взялся за пистолет.
- Пусти! – Эсэна отчаянно пытался вырваться, но тщетно – рука Дарка сжимала его плечо как стальной капкан.
- Дарк, в чем дело?
- Полюбуйся на своего мальца! Похоже, он направлялся к своим хозяевам. Не так ли?
- Дарк! Замолкни! – Кност сурово посмотрел на товарища. – А ну-ка, объясни! Да смотри, солжёшь – пристрелю.

Эсэна вырвался из ослабшей хватки Дарка и на всякий случай сделал пару шагов в сторону.

- Я испугался. Тени… они двигались! Честно, я совсем не выдумываю, - заторопился он, опасаясь, что ему не поверят. – Когда луна выглянула, я видел, как тени от камней сдвинулись к дороге!

Кност среагировал мгновенно:

- Факелы! Всем зажечь факелы! Дарк, возьмите из запасных и привяжите к телегам. Поторапливайтесь, если хотите жить!

Эсэна растерянно смотрел на Кноста. Наконец, тот обратил внимание на мальчика.

- Ты ещё здесь? А ну, марш в повозку! Заройся в тюки и не высовывайся, что бы ни случилось! Маккры не любят огонь.
- А кто это?

Кност махнул рукой и отошел, даже не дослушав вопроса. Мара схватила мальчика и потащила к повозке.

- Ты слышал, что сказал господин? Наш господин очень умный, если он говорит, нужно выполнять. А ослушаешься, простишься с головой. – С этими словами старуха затолкала мальчика в повозку и забросала тюками. – Сиди как мышь, Маккры плохие нюхачи, пока не шевельнёшься, они тебя не почуют.

Мара поспешила прочь, оставив Эсэна задыхаться от пыли среди тяжелых тюков. Он ничего не видел и мог только догадываться о том, что происходило вокруг.

Поняв, что их раскрыли, маккры бросились на обоз. Если бы Эсэна мог вылезти, то он увидел бы, как тени прыгали на людей, в полете превращаясь в чудовищ. Одна маккра отличалась от прочих размерами и нечеловеческим разумом. Она повалила на землю одного из слуг. Всего одно клацанье клыков, один дикий крик, и голова несчастного откатилась к повозке. Кност выстрелил, но промахнулся, он выстрелил из второго пистолета, но с тем же результатом. Тогда он с силой швырнул бесполезное теперь оружие в морду бросившейся на него твари.

- Дарк! Дарк! – Кност озирался в поисках товарища.
- Отстань, погань, отвали… - прохрипел Дарк, пытаясь сбросить с себя маккру.

Кност одним прыжком оказался рядом. Он насадил её на саблю, словно на вертел, и с силой отшвырнул в сторону. Тем временем дико заорал человек. Дарк с Кностом обернулись: две маккры разрывали на части уже бездыханное тело.

- Это уже второй… - мрачно сплюнул себе под ноги Дарк. – Эти твари словно заговоренные.

С этими словами он выстрелил в подкравшуюся маккру. Кност не ответил. Он смотрел, как тварь, которую он проткнул, перевоплотилась в тень и снова ожила. На какое-то время маккры отступили.

- Как думаешь, они совсем ушли? – Спросил Дарк, перезаряжая пистолеты.
- Вряд ли. Ты заметил, их вожак явно что-то искал… или кого-то, - добавил Кност и направился к последней повозке.

Он раскидал тюки и вытащил мальчика. Эсэна испуганно глядел на контрабандиста.

- Ты ничего не забыл нам рассказать? – Наполняясь тихой яростью спросил Кност.
- Я не понимаю… Аааааа! - Эсэна заорал от ужаса, возле него пролетело нечто огромное, волосатое с горящими глазами.

Тварь промахнулась и лишь больно ударила мальчика в плечо. Эсэна кубарем скатился с повозки. Мужчины схватились за пистолеты.

- Вон они! Берегитесь! – послышались крики.

Воспользовавшись неожиданной суматохой, мальчик отполз в сторону. Инстинкт подсказывал ему, что нужно спасаться. Эсэна попытался найти убежище, но тут перед ним выросла огромная тень. Маккра медленно наступала, готовясь к прыжку. В последний момент что-то отдернуло мальчика в сторону, а перед маккрой блеснул клинок. Кност задвинул Эсэна за спину, сабля в его руке была залита кровью. Маккра отлетела, рассеченная надвое, и упала на камни.

- Да кто же ты такой? – Спросил Кност, обернувшись к мальчику. – Что этим тварям от тебя нужно?
- Я не знаю, честно. Смотри! – Эсэна указал на маккру.

Маккра снова встала. К ней скользнули еще четыре тени, постепенно превращаясь в столь же отвратительных созданий, как и первая. Кност лихорадочно пытался зарядить пистолет, но твари были быстрее. Одним прыжком вожак повалил контрабандиста, удара его массивной когтистой лапы хватило, чтобы Кност потерял сознание. Вожак посмотрел на мальчика.

Эсэна попятился и уткнулся спиной в скалу. Бежать было некуда, круг смыкался. Внезапно Эсэна увидел собачонку. Та стояла далеко позади зверей и словно бы внимательно наблюдала за происходящим. Её хвостик от возбуждения свернулся даже не в калачик, а в какой-то иероглиф. Эсэна показалось, что он очень смахивает на символ со старого щита из пещеры. В это мгновение вожак бросился на мальчика. От испуга Эсэна выставил перед собой ладонь. Свет, вырвавшийся из неё, отбросил маккр далеко назад. Раздался выстрел: Кност пришел в себя и успел зарядить пистолет. Маккра метнулась в сторону, и пуля попала лишь в её тень. Тварь отчаянно заскулила. Кност схватил второй пистолет. Теперь он прицелился тщательнее – маккра взвизгнула и затихла.

- Дарк! – Заорал Кност, - стреляйте сперва по теням!

Маккры отступили, оставив лежать на пыльной дороге половину стаи. Дарк подошел к товарищу:

- Мы потеряли троих, Манг и Лори ранены. Да, еще эти твари прокусили Балле ноги – пришлось пристрелить бедняжку.
- Мне эта лошадь и без того не нравилась. А кто третий?
- Мара… мне жаль, она ведь была так предана тебе. – Дарк сочувственно похлопал Кноста по плечу. – Теперь у нас не осталось свободных лошадей. Придется идти пешком.
- Ничего, осталось дней десять, если, конечно же, не будет сюрпризов. Ты как? – Кност посмотрел на мальчика.

Тот смог лишь кивнуть. Эсэна смотрел на то место, где несколько мгновений назад стояла собака. А может, она просто привиделась ему? Эсэна залез на повозку и попытался уснуть. Ладонь полыхала огнем. Мальчик раскрыл кулак: на ладони ярко горел родовой знак. Спустя несколько мгновений он потух и боль исчезла. Мальчик забылся тревожным сном, а вокруг еще долго суетились люди, собираясь в путь. Мерное потряхивание убаюкало Эсэна. Нежный родной голос нашептывал ему, что теперь ему нечего бояться…