Чего желать?

У Анны таких вопросов никогда не возникало. Она всегда хорошо знала, чего хочет, а ещё лучше - чего не хочет. Только вот не везло ей. Все её желания исполнялись, но так, словно исполняла их фея-недоучка или же весьма капризная и ленивая фея. Хочет, бывало, она уйти пораньше с работы, и уйдёт, а по дороге обязательно либо в пробку попадёт, либо автобус сломается. Хотела кошку завести, с родителями воевала несколько месяцев, всё - добилась своего. Принесла котёнка, да только радость была недолгой: оказался он блудливым и проказливым, то в тапок наделает, то обои на видном месте обдерёт, а однажды съел какой-то селекционный кустик её мамы. А поскольку, и сама Анна, и её родители люди сердобольные, то котёнка они не выкинули, и приходилось теперь Анне убирать за ним и терпеть все его выходки.

Терпела она и все превратности судьбы, ворчала немного, ну, не без этого, конечно. Последней каплей стал случай на работе. Как молодого специалиста, прикрепили её к более опытному работнику, некой Марии Тимофеевне Хомкиной. И всё бы ничего, да вот только характер у Марии Тимофеевны оказался прескверным. И единственным желанием Анны было выпроводить свою начальницу на пенсию и занять её место. Но, Мария Тимофеевна уходить не спешила. Невзлюбила она свою подопечную, работой загружала, отчитывала за каждый промах, придиралась буквально ко всему и ни разу слова доброго не сказала, а ведь было за что. Потому-то Анна и стала невольно сравнивать себя с Золушкой, у которой была как раз такая злая мачеха. Но, у Золушки были ещё и крёстная фея, и принц, а у Анны? В сказки она перестала верить ещё в классе втором, а вот принц...

Принц появился, как ему и подобало, на белом коне породы Лада Приора, с дипломатом под мышкой вместо доспехов и ошеломительной улыбкой. И звался сей принц... Впрочем, неважно, как он звался. Важно то, что при его появлении млели все сотрудницы отдела, включая саму Анну, и даже Марию Тимофеевну. А когда новому сотруднику выделили стол рядом с Анной, то единственным, чего она теперь желала, это быть рядом со своим принцем всегда.

Желала-то она сильно, да вот только забыла, что желания её исполняются кривовато. Так и в этот раз вышло. В один прекрасный день Марию Тимофеевну тихо-мирно проводили на заслуженный отдых, и приготовилась Анна занять новое место. Она уже и прикинуть успела, как стол повернёт, чтобы на принца удобнее смотреть было, да и себя показать во всей красе. Тем неожиданнее для неё стало назначение на заветное место её принца. От обиды Анна едва не расплакалась.

Дома к ней пристала соседская девочка Света, которая стала расспрашивать о феях. Вот тогда Анна и сказала в сердцах, что добрых фей не бывает, а все эти капризные и избалованные создания ни на что не годятся, только голову детям забивают. Света погрустнела и ушла во двор, а Анна заперлась в своей комнате. Ох и зла же она была на весь мир...

- Феи... Нет никаких фей, да если бы и были... лентяйки безмозглые... прибила бы как моль!!!

- Чем же мы тебе не угодили? - зазвенело вдруг у неё в голове.

Анна огляделась. Померещилось, это от нервов. Всё, в душ и спать! Но голосок зазвенел снова, уже над правым ухом:

- Разве мы виноваты, что вы, люди, сами не знаете, чего хотите? Да в ваших желаниях запутаться можно. Хочу то, хочу это. Хотите, а сами того не понимаете, что своими желаниями себе же и вредите. Ну, чего уставилась? - маленькое существо недовольно тряхнуло своими крылышками и отлетело на почтительное расстояние. Анна ошалело уставилась на стрекозу, оказавшуюся при ближайшем рассмотрении крохотной светловолосой девочкой в коротеньком зелёном платьице с прозрачными длинными крылышками.

- Так вы фея?! Настоящая? - пытаясь прийти в себя пролепетала она. - И вы действительно можете исполнить мои желания?

- Ну, настоящая, а то как же! - обиделась «стрекоза». - И желания исполняю. Да только зачем это тебе?

- Как это зачем? - Анна разволновалась. - Мне вот очень даже нужно! Только не как обычно, а по нормальному.

Фея вздохнула:

- Да нормально твои желания и исполнялись, только ты постоянно что-нибудь хочешь. Не успеет одно желание исполниться полностью, как тебе уже что-нибудь другое подавай. Ты вот кошку желала?

- Ну, желала. Только кто ж знал, что от неё одни проблемы будут?

- А ты бы сперва подумала о последствиях, о том, что воспитывать зверушку придётся, мысленно бы всё представила, глядишь и всё вышло бы иначе, - фыркнула фея. - Но куда ж тебе... Только котёнка в руки получила, уже вазу захотела хрустальную, как у подруги.

- Но ведь я её не получила! - возразила Анна.

- И правильно. Котёнок бы её в два счёта опрокинул, и осталась бы ты ни с чем.

- Ну, допустим... а с работой почему? Трудно было меня на место старой карги назначить?

- Да нет, почему ж, - пожала плечиками фея, - можно было. Только ты не дождалась исполнения этого желания, начала о другом думать, о личном. А такие желания намного сильнее прочих. Проявила бы немного терпения, так и получила бы своё.

- А разве я так много хотела? Всего лишь заслуженное место, а теперь... - на глаза Анны навернулись слёзы, - теперь он меня точно не заметит.

- А ты как думала? Вы, люди, постоянно чего-нибудь хотите. И нет бы, добиваться желаемого планомерно, не спеша, а вот всё и сразу. И желания ваши столь же хаотичны.

Фея сделала несколько неровных кругов вокруг Анны, словно показывая, как именно хаотичны люди. Анна подозрительно посмотрела на неё:

- Ну допустим... А вот что, вы исполняете все желания каждого человека, или есть какие-то условия?

- Да, собственно, не все и не каждого, и не всегда.

- Да? Как интересно... А чем же я заслужила такое счастье? - теперь голос Анны был полон сарказма. Что-то эта "стрекоза" не договаривала. - Или это великая тайна?

- Да никакой тайны нет, - неохотно ответила фея, - просто, в момент рождения человеческого дитя, всё определяет жребий. Либо будет фея, либо нет.

- Всё интересней и интересней, - усмехнулась девушка, изображая скрытое недоверие, - а мне, значит, повезло.... Вот уж удружили....

- А что тебе не нравится-то?! - возмутилась "стрекоза". - Скажи спасибо, что тебе меня приставили, а не злую фею!

- Вот уж спасибо так спасибо! Удружили.... Всучили неумёху какую-то....

- Это я-то неумёха?! - комната наполнилась гулом, очень похожим на пчелиный. Разозлившаяся фея зависла напротив лица Анны. - Да я одна из лучших! Дерзкая девчонка! Да как ты смеешь так говорить?!

- А вот и смею! - Анна внутренне ликовала, она почти добилась своего... только бы не испортить... - Ты исполняешь мои желания наперекосяк, а потом оправдываешь это человеческим непостоянством. Ну вот скажи мне, какое моё желание ты исполнила как оно было задумано? Ну вот хоть одно? Что молчишь? И вспомнить не можешь, да? А я скажу тебе, почему. Потому, что вспоминать тебе нечего! А ещё упрекаешь меня. Вы, феи, только в сказках милые и прекрасные, а на самом деле просто капризные неумёхи!

Под потолком комнаты сгустились самые настоящие тучи, кое-где даже молнии поблёскивали. Анна не на шутку испугалась, увидев, как разозлилась "стрекоза". Однако, отступать было некуда. Фея молчала, свирепо глядя на девушку, потом заговорила, от звука её голоса у Анны невероятно разболелась голова:

- Ну хорошо, смертная... Ты увидишь, что такое истинное могущество феи. Но помни, это будет всего одно желание. Единственное. Загадывай. Да только хорошо подумай, как бы потом жалеть не пришлось....

В следующее мгновение всё исчезло: и фея, и тучи под потолком, и этот гул. Осталась только жуткая головная боль. Анна растеряно посмотрела по сторонам. Может, у неё от огорчения так разболелась голова, что всё это ей просто привиделось? Девушка снова отправилась под душ, потом напилась таблеток и легла спать. Однако, уснуть не смогла. Всё время ворочалась беспокойно, а зловещие слова феи, казалось, заполняли собой всё.

Анна не вытерпела, пошла на кухню, заварила чай покрепче и задумалась. а в конце концов, что она теряет-то? Если это был бред, то ничего. А если не бред, то... Она зажмурилась. Вот он, её шанс! Ах, как жаль, что всего одно желание! А ведь столько всего хочется... Нет, надо сосредоточиться и пожелать что-нибудь большое, значительное... Ох, как много ей вдруг стало нужно: и машину, чтобы не толкаться в час пик в автобусе, и отдельную квартиру, чтобы не ютиться на шестидесяти метрах вчетвером, с родителями и сестрой, и работу престижную и хорошо оплачиваемую, и... и... Словом, много чего сразу и вдруг захотелось Анне. Разумеется, и о принце своём она тоже не забыла. Однако, от дум таких голова ещё больше разболелась. А как ей не болеть, если желание-то будет одно-единственное. Тут, главное, не прогадать, не ошибиться...

Всю ночь она не смыкала глаз, а под утро решила, что раз фея сроков конкретных не назвала, то можно и не торопиться. Подумать спокойно, посмотреть, что к чему, а потом уже и загадать. С тем и отправилась на работу. А там... столько соблазнов, столько искушений... Но Анна мужественно себя сдерживала. Уж она-то понимала, что второго такого шанса у неё никогда не будет, так что не стоит тратить его на мелочи. Да и начальник её новый не плох оказался, даже, как ей казалось, внимание оказывал не совсем служебного характера. Так день и прошёл. А потом ещё один. И ещё один. И ещё. Анна уже забывать стала о фее, да вот напомнилось, как всегда, самым неожиданным образом.

Надумала её сестра замуж выйти. Вот тут Анна и забеспокоилась, и решила тоже свою судьбу устроить, не без помощи феи, естественно. Выждала она, пока дома одна останется, и позвала "стрекозу". Явилась та, как и полагалось, весьма мрачная и недовольная, однако, без молний и тучек.

- Ну что, надумала, наконец?

- Надумала. А не обманешь?

- Феи никогда не обманывают, - надменно произнесла "стрекоза", трепыхая своими блестящими от пыльцы крылышками прямо перед носом Анны, - ты давай, загадывай уже. Надоела ты мне, сил нет.

- Тогда пообещай, что выполнишь моё желание в точности, как я скажу.

- Да выполню я...

- Нет, ты пообещай!

Фея нахмурилась:

- Мы не клянёмся и не обещаем. Мы всегда делаем то, что говорим. Феи никогда не лгут, в отличие от людей. Говори своё желание, но помни, что оно у тебя последнее.

- Да помню я, - отмахнулась Анна. - Значит так... Есть у меня на работе новый начальник. Так вот, я хочу...

- Да знаю я, чего ты хочешь, - усмехнулась фея, - только зачем оно тебе? Насильно мил не будешь. Как бы после каяться не пришлось.

- Не придётся, не волнуйся. И вообще, это чьё желание? Моё или твоё?! Вот я хочу, чтобы мы с ним всегда были вместе, чтобы...

- Дурочка, - снова перебила её фея, - ты же его совсем не знаешь. Какой он в жизни, чем увлекается, чего хочет? Что ты о нём знаешь-то? А ведь привяжешь сейчас, не развяжешься до конца дней своих. Ты хоть понимаешь, на что себя обрекаешь? А ежели любовь встретишь? Будешь потом всю жизнь с нелюбимым маяться. Хоть это и последнее твоё желание, но фея я всё же добрая, и тебе, несмышлёной, добра желаю. Насмотрелась я уже на таких как ты: хочу, хочу, хочу, а потом плачут горькими слезами.

- Да что ты меня поучаешь?! - разозлилась Анна. - Я уже не маленькая девочка, и сама в состоянии решить, что для меня лучше, а что нет. Ты желание собираешься исполнять или нет?

- Дело твоё, - пожала плечиками фея, отлетев к окну, - выполню я его. Только ты не договорила. Заканчивай уже. Твоя жизнь, тебе и губить её.

- Чёрт побери! Сколько же можно?! Тебе что положено делать? Исполнять желания? Ну так исполняй! - теперь Анна разозлилась так, что совсем перестала бояться этого маленького существа с крылышками и волшебной палочкой. - Поучать она меня вздумала! Да чтоб ты сгинула совсем!

Выговорившись, а точнее, выкричавшись, Анна успокоилась, отдышалась и уже совсем другим тоном продолжила:

- В общем, я хочу, чтобы мы с ним всегда были вместе, чтобы он любил только меня, чтобы он был только моим. Навсегда. Вот. Исполняй. Слышишь, ты, чудо крылатое?

Ответом ей была тишина. Только дождь за окном барабанил, да ветер шуршал, запутавшись в кроне деревьев. Анна растерянно оглядела комнату - феи и след простыл. Словно и не было никогда. Ругая себя за собственную глупость и горячность, Анна легла спать. Настроение у неё было совсем не радостное. Это же надо было такое ляпнуть?! Ну вот дура, она и есть...

А на следующий день настроение и вовсе испортилось, причём, надолго. Сестра привела своего жениха знакомиться с семьёй. И естественно, этим женихом оказался непосредственный начальник Анны, её принц. Но не это было самым худшим. Выяснилось, что квартиры у жениха нет, купить новую молодые сами не в состоянии, да и родители тоже, а потому будут они жить теперь все вместе. Вот тут Анна едва не рассмеялась. Фея всё же нашла способ ей отомстить. Теперь она, как и желала, будет рядом со своим принцем и дома, и на работе. Навсегда. Да только не её это принц теперь. Ну разве не сволочь, эта капризная фея?

Конец марта. Пригревает солнце, тают грязные сугробы на обочинах, тают сосульки на крышах домов, тает снег на тротуарах и аллейках, появляются первые прогалинки. Весна, одним словом. А в качестве приятного дополнения грязные мутные потоки, которые то и дело приходится перепрыгивать, тротуары такие скользкие, что ступаешь вообще не дыша. Но это утром. Зато в конце дня они, тротуары, не просто мокрые. Это отвратительное месиво грязного снега и ледяной крошки, покрывающее местами очень даже глубокие лужи с холодной талой водой. Одна такая прогулка могла запросто привести к травматологу или к участковому врачу. А сапожки? Каждый раз, выходя из дому, она болезненно морщилась, так жалко ей было итальянские сапожки, за которые пришлось выложить умопомрачительную сумму. Приходя домой, она первым делом бежала в ванную, мыла, вытирала, сушила и покрывала специальным средством дорогую во всех отношениях обувь. А потом шла на кухню, включала телевизор, ставила чайник...

Весна. Именно весной они познакомились. Так нелепо, случайно. Да, именно весной. Она как раз только устроилась на большой завод в плановый отдел экономистом, а он... он работал водителем директора и сразу же положил глаз на молоденькую и симпатичную девчонку. Всё получилось как-то само-собой, легко и непринужденно. Несколько вечеров в одной компании, вино, шутки, какие-то ненавязчивые знаки внимания.. Потом он пошел её провожать... Потом... Потом они закружились в бурном водовороте страсти не видя и не слыша ничего вокруг. Каждая их встреча была словно первая, словно единственная, и это длилось целых два месяца. Два незабываемых прекрасных, сказочных месяца. А потом что-то случилось. Она вдруг почувствовала, что встречи стали тяготить его, и, что самое удивительное, её тоже. А потом он пропал.

Она ждала, вздрагивая при каждом звонке телефона, замирала с надеждой каждый раз, когда под окнами их многоэтажки останавливалась машина. Она всё ждала, что он позвонит, что сейчас откроет дверь, что он... он... А что он? А он не появлялся. Ни сегодня, ни завтра, ни через неделю... С работы она уволилась, так как невыносимо было знать, что он рядом, видеть его в окно или же около машин, отвечать на его вежливо-насмешливое «Привет!», и при этом молчать. Она и молчала. Долгое время плакала в подушку, не понимая, почему всё закончилось вот так вдруг, почему?! Время от времени от подруг она узнавала о его новых романах, но всё равно ждала. Она надеялась.

И вот они встретились. Случайно. Она куда-то торопилась, он тоже, но их пути пересеклись.

- Привет!

- Привет! - она была так погружена в свои мысли, что даже не остановилась.

- Так торопишься, что даже слова не скажешь? - спросил он.

- Да, тороплюсь. А разве нам есть о чем говорить? - в её голосе слышалось раздражение и тихая злость.

- А разве не о чем?

- А о чём? Но, если ты хочешь, давай поговорим.

- Давай.

Она подошла к нему с твердой решимостью высказать всё, что накопилось, что наболело за долгие месяцы разлуки, но не успела. В одно мгновения она оказалась в крепких объятьях, а его жадные страстные поцелуи вскружили голову. Злость и обида исчезли, осталось только желание. Огромное и ненасытное желание быть с ним. Пусть ненадолго, пусть только сейчас, но с ним. И началось всё с начала: свидания, ночи полные страсти и нежности, слова любви. Кончилось всё это так же стремительно, как и началось, но теперь она уже просто не могла без него. А он пропадал то неделями, то месяцами, потом появлялся ничего не объясняя, и всё начиналось по-новой. Она плакала, страдала, проклинала его и отчаянно ждала этих встреч. Сколько раз она говорила себе, что это было в последний раз? Десять? Сто? Даже она сама не смогла бы сказать наверняка. Она пыталась забыть его, погружаясь в ничего не значащие отношения, но стоило ему появиться, стоило позвать, как она всё бросала и мчалась к нему. К своему любимому.

Его друзья посмеивались сперва, потом сочувствовали ей, потом удивлялись ему:

- Зачем она тебе? У тебя ж полно таких шикарных баб? А она.. У неё постоянно новые ухажёры, компании. Она бегает за тобой как собачка, стоит только тебе позвать. Разве может такая девчонка любить?

А он лишь улыбался загадочно, соглашался со всем, что ему говорили, но... Стоило ему только увидеть её, как он забывал обо всём. Каждая их случайная встреча была глотком свежего воздуха, чем-то новым и ярким. Его забавляла её детская непосредственность, наивность, её искренность. Хотя порой её откровенность ранила, и тогда он уходил, бросался на поиски новых приключений, чтобы только не думать о ней. Но каждый раз находил её, и история повторялась.

Когда они встречались, мир переставал существовать, ей хотелось петь и парить, а когда расставались, когда она видела его с другими девушками, то хотелось умереть. Но она слишком любила жизнь, чтобы решиться на такой поступок, и она слишком любила его. Каждая весна дарила ей надежду и отчаянье, доводя до той грани, когда реальность и вымысел сливаются в нечто невообразимое. И однажды случилось то, что должно было случиться. Она устала. Устала ждать, устала любить, устала ненавидеть. Она просто устала.

Пришла весна, а вместе с ней непривычная пустота. Она механически ходила на работу, делала что-то, говорила что-то, улыбалась кому-то. У неё даже появился постоянный молодой человек, который относился к ней совершенно иначе. Но ей было всё равно. Она плыла по течению, пряча в глубине сердца боль. Она запретила подругам рассказывать о нём, запретила себе думать о нём. Впервые за долгое время в её жизни появилась хоть какая-то стабильность. Однако, всё это рухнуло в тот самый момент, когда она встретила его снова. С радостной улыбкой он вышел из машины, намереваясь подойти, но она сделала вид, что очень занята разговором по телефону и быстрым шагом прошла мимо. Еще долго потом она ощущала на себе его взгляд. Такой недоумевающий, такой растерянный. Он сел в машину и уехал. А она села на ближайшую скамейку, еще не просохшую от растаявшего снега. В глубине её сознания рождался страх. Она поняла, что боится его, боится своей ненормальной одержимости им.

- Вам плохо? - Высокий мужчина в черном плаще остановился возле неё. - Может, вас проводить?

- Нет, спасибо, - растеряно ответила она, - я просто присела отдохнуть.

- Да на вас же лица нет. Я не могу вас вот так оставить, - заявил мужчина и присел рядом. - Вы не бойтесь, я не маньяк, - добавил он, заметив её подозрительный взгляд. - Сейчас вам станет лучше и я уйду.

- Спасибо. - Сил едва хватило, чтобы просто быть вежливой.

- Вас кто-то обидел? У вас очень грустные глаза. Хотите, я вам помогу?

Мужчина взял её за руку и заглянул в глаза. Такое обычное лицо, ничем не примечательное, однако сосредоточиться на нём, а уж тем более запомнить, не получалось. И глаза... какие же у него были чёрные глаза. В голову приходило только одно сравнение — глаза как две бездны. Удивительно, но она не смогла выдернуть руку, даже не захотела. Что-то было в этом странном типе такое, что заставляло поверить.

- Не думаю, что это возможно, - ответила она.

- А вдруг? - Настаивал мужчина. - Мысль материальна... Да не бойтесь вы, просто я в некотором роде психолог и снимать стресс — моя работа. Если проговорить проблему вслух, то можно найти способ её решения. Вот скажите, чего вы больше всего хотите?

Она задумалась. А действительно, чего она больше всего хотела?

- Чтобы он оставил меня в покое. Навсегда. - Она и сама удивилась тому, что произнесла это вслух, да ещё и незнакомому человеку.

- Если вы этого действительно хотите...

- Да! - с жаром воскликнула она. - Хочу! Больше всего на свете я хочу, чтобы прекратился этот кошмар! Я хочу жить! Я не хочу больше страдать!

- Если бы вы этого не сказали, то возможно, судьба распорядилась бы иначе, - серьезно произнес мужчина. - У вас всё будет хорошо. Всё будет как вы хотите.

Она отвернулась, достала платок и вытерла глаза. Когда она подняла голову, то странного мужчины уже не было, даже следов возле скамейки. Немного успокоившись она отправилась домой. Больше об этом случае она не вспоминала. Но в её жизнь действительно пришли покой и стабильность. Никто не тревожил её внезапными звонками, никто не появлялся неожиданно. Всё само собой сложилось: карьера, дом, семья, дети, любящий муж. Только каждый раз, весной, она ощущала какую-то неясную пустоту. Как-то встретив давнюю знакомую на улице, она разговорились.

- А помнишь этого... ну того... - многозначительно спросила знакомая.

- Помню, но его так давно не видно. Да и не слышно ничего. - ответила она, впервые отметив, что при упоминании о нём внутри ничего не шевельнулось. - Наверное, он уехал из города.

- А ты разве не знаешь? - удивилась знакомая. - Он же разбился. Еще несколько лет назад. Незадолго до твоей свадьбы. Как узнал, что ты замуж выходишь, напился вдрызг и за руль сел. Друзья отговаривали, но... Я думала, ты знаешь... Что с тобой?!

- Нет, всё в порядке, - ответила она, стараясь сохранить остатки спокойствия. - Просто я... не знала... Ты извини, мне пора... дела...

Она шла по улице глотая слёзы. Сердце сжималось от невыносимой боли и никак не хотело разжиматься. Теперь она знала, что все эти годы ей не хватало его любви. Такой странной, такой противоречивой, но любви... А ещё ей вдруг вспомнился незнакомец с чёрными бездонными глазами и его слова:
«У вас всё будет хорошо. Всё будет как вы хотите». Да, всё так, как она и хотела: стабильность, семья, работа, спокойная жизнь без него... Но разве она этого хотела? Слёзы высохли сами по себе. Она шла по улице, такая же, как и прежде, словно ничего не случилось. Но... с того момента она навсегда возненавидела весну, которая подарила ей Любовь, а потом отняла.

Ах, какие красивые, эти фиалки! Марта улыбнулась, глядя на махровые цветы, которыми был заставлен подоконник. Ей было чему радоваться и чем гордиться. Никогда ещё фиалки, выращенные её заботливыми и ласковыми руками, не цвели так пышно и так долго, как этой весной. Марта поправила горшочки, обломила пару отцветших соцветий и посмотрела в окно. Свист закипающего чайника вернул её в реальность.

- Марат, твой завтрак!

На столе уже стояла тарелка с горячими бутербродами. Марат не любил плотные завтраки, так как считал, что они вгоняют человека в сон и мешают работать. Марта старалась угодить мужу, и каждый раз придумывала что-нибудь лёгкое, но сытное. Вот и сейчас, она приготовила горячие мясные бутерброды с зеленью, быстро заварила чай, нарезала лимон. Всё так чистенько, аккуратно и уютно. Марта была хорошей хозяйкой. Марат часто говорил ей об этом, да и прежние знакомые, которым доводилось бывать у них, в один голос восхищались красотой и уютом квартиры, а особенно кулинарными талантами хозяйки.

В дверях кухни появился запыхавшийся и взъерошенный мужчина.

- Я не могу найти ключи от машины, - раздражённо заявил он.

Марта подошла к мужу, поправила галстук и воротничок рубашки, обняла за плечи и попыталась поцеловать:

- Найдутся. Успокойся. Вспомни лучше, куда ты их вчера положил? Наверняка лежат где-нибудь на видном месте.

- Ты хочешь сказать, что я выжил из ума и вдобавок ослеп? Марта, это ты можешь три часа искать помаду, которая лежит на столе, а я всегда всё ложу на своё место, ты же знаешь! Мне сейчас вовсе не до шуток! Я могу опоздать, а ты прекрасно знаешь, что опоздания плохо сказываются на карьерном росте.

Марат недовольно отстранил жену, стоя зажевал бутерброд и отпил немного чая, всем своим видом показывая, как он торопится. Марта почувствовала себя виноватой. Непонятно в чём, но виноватой. Может в том, что пропали ключи? Она погладила мужа по спине и взъерошила и без того кучерявые волосы. Муж сердито тряхнул головой, сбрасывая её руку.

- Ну, хорошо, - сказала Марта, - ты поешь, а я пока поищу твои ключи.

- Мои?! - взвился Марат. - Значит, мои? Замечательно! Как кататься по своим магазинам, то машина наша, а как мыть или в сервис гонять, так моя?

- Я не понимаю, чего ты взъелся, - теряя терпение, сказала Марта, стараясь не повышать тона, - ну забыл про ключи, может, завалились куда или оставил где-нибудь?

- Я никогда ничего не забываю, - безапелляционным тоном заявил муж, - вечно ты со своими уборками! Ничего потом не найдёшь. А мне теперь придётся ехать в автобусе. В автобусе, понимаешь? - из уст Марата «автобус» звучало как нечто ругательное. - Эти пробки, толкотня... Наверняка опоздаю! А всё потому, что я не могу найти ключи от машины, которые ты наверняка куда-нибудь смахнула или переложила!

Прежде чем Марта успела что-либо возразить, он вышел из кухни. Спустя минуту громко хлопнула входная дверь.

Марта перемыла посуду, чтобы хоть как-то успокоиться и отвлечься. Её душила обида. Как он мог такое сказать? Специально? Когда она что-либо делала специально? Она шмыгнула носом и сняла фартук. Вот сейчас она найдёт эти проклятущие ключи, не важно, что у неё на утро запланированы дела! Всё отложит и найдёт! И вот тогда он поймёт, что был не прав.

- Так... где же они могут быть?

Несколько часов она методично перетряхивала вещи, книги, двигала мебель. Осмотрено было всё, вплоть до стиральной машины и коробок, привезённых с дачи, даже на кухне Марта не поленилась и пересмотрела все шкафчики и ящички, даже за батареями. Ключи словно сквозь землю провалились. Зато, в старых вещах Марта с удивлением обнаружила свою старую записную книжку, которую потеряла ещё до свадьбы. Но странным было то, что эту квартиру они купили только после свадьбы, а книжка лежала в вещах мужа. Марта машинально перелистала её и отложила. Потом снова открыла. Нет, ей не показалось, в книжке не хватало нескольких страниц, как раз где Антон записывал свои телефоны. Действительно странно. Ведь если бы она тогда позвонила ему, то кто знает, как бы всё повернулось. Однако, голова Марты была занята поиском пропавших ключей, она убрала записную книжку обратно. Наверное, не стоит говорить о своей находке Марату, а то он и без того злой ходит, нервный какой-то. Марта задумчиво поджала губы. Перемены в настроении мужа она заметила давно, но списывала это на трудности на работе. Конечно, бизнес не самое приятное занятие. Может, стоит устроить небольшой пикничок? Вытащить Марата на дачу, на свежий воздух?

Оставив бесполезные поиски пропавших ключей, Марта занялась другими делами, а вскоре и вовсе позабыла о своей находке. Правда, ненадолго.

Марат пришёл домой очень поздно, гораздо позднее обычного. Марта сразу почувствовала, что настроение у мужа самое скверное, наверное, всё же опоздал. Поэтому она молча, стараясь не раздражать его лишний раз, разогрела ужин и накрыла на стол, а сама включила телевизор.

Дождавшись, пока муж успокоится и поест, Марта вернулась на кухню и принялась убирать со стола.

- Может быть забрать у твоей мамы второй комплект ключей? - Спросила она как бы между прочим.

- Зачем? - Буркнул Марат, - одних хватает.

- Я не нашла ключи, - как можно мягче ответила Марта. - Я полдня искала, даже мебель двигала.

- Искать надо лучше.

- Марат, я везде искала, понимаешь? Везде. Дома их нет. - Марта глубоко вздохнула, предвидя новый всплеск негодования. - Может быть, ты их обронил по дороге? Или оставил где-нибудь?

- И где это я мог их оставить? По кабакам я не хожу. По борделям тоже.

Резкий тон был очень неприятен Марте, но она держалась:

- Ну, зачем же так? Ты мог их на работе оставить, или у друзей. Ты поспрашивал бы.

И тут Марат словно с цепи сорвался. Он заявил, что это она намеренно спрятала ключи, что он даже знает зачем — ездить к своему любовнику, пока его нет дома. Он чуть не кричал на Марту, обвиняя её во всех смертных грехах. Такого она не ожидала. Марта настолько растерялась, что даже не могла ничего сказать, защитить себя. Она смотрела на мужа, совершенно не узнавая человека, стоявшего перед ней. Это был не её Марат, это был совершенно незнакомый мужчина, ослеплённый злобой. Наконец она выдохнула:

- Прекрати. Слышишь, прекрати на меня орать. Ты сам не понимаешь, что говоришь.

Марат усмехнулся:

- Да нет, я как раз таки понимаю, что говорю. Я думал, что брак изменит тебя, но я ошибался.

- Изменит? Ты о чём?

- О твоём легкомыслии. Ты думаешь, что мне ничего не известно о твоих похождениях?

У Марты даже глаза округлились:

- Марат, ты не в себе. Какие похождения? Ты и сам прекрасно знаешь, что ты единственный, кто...

- Вот только не надо тут изображать невинность. - Марат как-то недобро усмехнулся, от чего Марте стало не по себе. - Думаешь, я и про Антона не знаю? Да если бы не я, ты бы так и бегала к нему. Поиграл бы и бросил, как многих до тебя.

- Ты?! - Марта начала понемногу понимать, что к чему. - Так это ты спрятал мою записную книжку? Но зачем? Зачем ты её забрал? И страницы вырвал...

- Вижу, ты стала образцовой женой, - ядовито сказал муж, - даже в моих вещах, как и положено всякой жене, рыться стала.

- Я никогда не роюсь в твоих вещах, - холодно заявила Марта. Обида на мужа захлестнула её, она едва сдерживалась, чтобы не заплакать. - И никогда этого не делала. Я всего лишь искала ключи, которые ты потерял. А ты... ты намеренно спрятал мою записную книжку и вырвал из неё страницы. А ведь между мной и твоим другом никогда ничего не было. Слышишь? Не было! А теперь ты ещё и грязью меня поливаешь. Хотя прекрасно знаешь, что в твоих словах нет правды. Это очень подло, Марат. Очень.

Марта закусила губу и ушла в спальню. Никогда ещё она не слышала от мужа таких слов, никогда ещё он не позволял себе так грубо с ней разговаривать. Она уткнулась в подушку и заплакала. Сквозь слёзы она слышала, как в зале разбирает диван муж, как он готовится ко сну. Как выключает свет. Как ложится. Она ждала, что он сейчас встанет, зайдёт в комнату, присядет, погладит по голове, обнимет и извинится. Скажет, что погорячился. И всё будет хорошо. А ключи... да Бог с ними, с этими ключами.

Однако, время шло, а за стенкой царила тишина. И вот тут Марта поняла, что он не придёт, что не извинится. Что-то сломалось в их отношениях.

Этой ночью Марта так и не смогла уснуть. Она всё время ворочалась, размышляя о случившемся. А что, собственно говоря, произошло? Пропали ключи. Казалось бы, случайность, с кем не бывает. Это же не повод устраивать скандал, говорить друг другу страшные вещи. А ещё эта записная книжка... Зря она про неё вспомнила. Зря не удержалась и сказала. Нет, не зря. Зато теперь она узнала Марата с той стороны, о существовании которой даже не подозревала. Зачем было вырывать страницы, да ещё и прятать книжку? Только чтобы она не смогла созвониться с Антоном? Но почему? Неужели он боялся, что Марта предпочтет другого? С самой первой встречи ей в сердце запал именно он, Марат. А Антон... Антона она почти не видела. На свадьбу он не пришёл, сославшись на неотложные дела. Марта слышала от подруг, что он вроде бы женился, уехал куда-то на юг. Да и что между ними могло бы быть? А сейчас Марат так на неё кричал, будто она позволяет себе что-то неприличное. Странный он какой-то. Ведь знает, что она любит только его, а на других мужчин даже внимания не обращает. Может, ему на работе кто наговорил гадостей? Или старушка с первого этажа? Та почему-то невзлюбила Марту с того самого момента, как они с мужем въехали в эту квартиру.

Всё. Спать. Все вопросы завтра. Будет новый день, будем и думать как помириться. Как говорят, утро вечера мудренее. Но сон не шёл. Так она и проворочалась до утра.

Утром Марта попыталась помириться с Маратом. Она специально встала пораньше, приготовила вкусный завтрак, заварила чай, в общем, сделала всё так, как он любил. Только после этого пошла будить мужа.

Марат встал мрачный и хмурый. Его недовольный вид говорил, что он не собирается поддаваться на всякие эти «женские штучки». Марта огорчённо вздохнула. Её попытка сгладить вчерашний конфликт не удалась. А когда оказалось, что она забыла поставить на стол солонку, то Марат начал ворчать и придираться ко всему, словно отсутствие солонки на столе во время завтрака величайшее преступление. Когда муж наконец-то освободил кухню, Марта отвернулась к окну. Она так хотела помириться, так старалась показать ему, что любит его, а закончилось очередной ссорой. Нужно теперь успокоиться. Нельзя расставаться на такой ноте, пусть даже не надолго. Марат заглянул в кухню:

- Я ухожу. - Потом помолчал и добавил, - насовсем. Марта, я от тебя ухожу.

- Марат... как же так? Почему? Ты шутишь, да? Не шути так, пожалуйста, - Марта испуганно посмотрела на мужа. - Ты сердишься на меня. Сердись, но не надо вот так, сгоряча.

- Ты не понимаешь, я решил, что нам лучше развестись.

Муж говорил так отчуждённо и холодно, словно это не он пять минут назад бегал по кухне и орал. И от этого его спокойствия Марте стало не по себе. Она вздрогнула, как от удара. Но лучше бы он её ударил, чем так. Как чужой. Как неродной.

- Но как же так, Марат? Я люблю тебя. Я... не смогу без тебя. Я не смогу одна. Если хочешь, давай поживем немного раздельно, я согласна, только не уходи!

Марат молча покачал головой, взял сумку и вышел. Входная дверь хлопнула, подтверждая приговор.

Она закрыла лицо руками и долго сидела без движения, пытаясь осознать случившееся. Как же так? Почему? Что она сделала не так? За что он её так наказывает?

- Господи, за что?! - всхлипнула Марта. - Я не верю! Так не бывает! Ведь у нас всё было хорошо!!!

Слёзы душили её, но она сдерживалась, сколько могла. Так больно и обидно ей ещё не было. На плите засвистел чайник. Марат ушёл, так и не дождавшись чая. Марта машинально выключила газ. Тишина и пустота. Всё так же лают собаки во дворе, всё так же шумят проезжающие машины. Всё так же. Ничего не изменилось. Всё как обычно. Обычная жизнь обычного города. На подоконнике требовательно запищал воробей, которого Марта подкармливала уже второй год. Именно тот воробей, такого нахала и задиру не спутаешь ни с одним другим воробьем. Марта открыла форточку:

- Сейчас, иду. Ишь, расчирикался....

Воробей наклонил голову на бок и внимательно посмотрел на Марту. Иногда ей казалось, что он всё понимает.

- Жуй, обжора, - улыбнулась она ему сквозь слёзы, насыпая хлебных крошек, - жуй... А от меня муж ушёл. Забавно, да? Вот так оно бывает...

Воробей искоса смотрел на Марту. Она закрыла окно и горько заплакала.

Весь день Марта ничего не делала, только плакала и вздрагивала от каждого звука, надеясь, что он передумает. Вот сейчас заскрипит ключ в замке... откроется дверь... Но ничего не происходило. Всё та же гнетущая тишина в квартире и привычная жизнь за окном. И Марта плакала. Она целыми днями лежала на диване, завернувшись в плед, и тихо плакала. Даже поделиться своей бедой ей было не с кем. У мамы сердце слабое, начнёт переживать и снова угодит в больницу. Подруги? Подруг у Марты не было. Точнее, они были, но там, в другой жизни, до замужества. Марат постоянно хмурился, заставая в гостях очередную подругу, постоянно внушал ей, что подруг у замужней женщины быть не должно, так как они отрывают её от семьи, от мужа. И Марта, чтобы угодить мужу, стала постепенно отдаляться от подруг, реже звала в гости, реже встречалась с ними, а потом и подруги перестали звонить. Марта целиком сосредоточилась на муже, перестав думать о себе. И даже довольна была. Или думала, что довольна. Как же это, оказывается, больно, враз перечеркнуть себя, чтобы потом перечеркнули тебя и твои чувства!

Плакать Марта перестала только через месяц — слёзы кончились. А с ними кончилась и надежда всё исправить. Марте пришлось взять себя в руки и устроиться на работу. Не бог весть, какую, но жить на что-то было нужно. Новые впечатления, новые лица, новая жизнь. А вместе с этим новый взгляд на случившееся и на их отношения в целом. Марта вспоминала слова и мельчайшие детали, думала, анализировала, снова вспоминала и снова думала. Постепенно пришло понимание, что она всегда была для Марата своего рода ценным призом, игрушкой, возможностью доказать своё превосходство. А вот любви никогда и не было.

Он позвонил ей на работу неожиданно, каким-то образом узнав номер:

- Марта, здравствуй, - раздался в трубке до боли знакомый голос.

Марта замерла. Ещё недавно она со смутной надеждой ждала этого звонка, а вот теперь он вызвал тревогу. Несколько пар глаз с любопытством уставились на неё, и Марте пришлось напустить на себя спокойный вид, сдерживая весьма противоречивые чувства. Надо же, он всё обдумал и понял, что погорячился, что был не прав, даже предлагал начать всё с начала. Марта выслушала речь мужа, полную покаяния.

- А ты уверен, что снова не погорячился? - холодно спросила она мужа.

В трубке повисло молчание. Марат не ожидал такой реакции. Он снова начал что-то говорить о семье, о попытке спасти брак. Но, по мере того, как он понимал, что Марта не настроена мириться, в голосе его всё больше сквозило раздражение. А под конец он и вовсе повысил голос. Это стало последней каплей.

- Пожалуйста, не кричи на меня, - тихо сказала Марта. - Ты был совершенно прав, когда сказал, что мы не может жить вместе. У нас нет семьи, и никогда не было. Сам знаешь.

Марат тяжело задышал.

- Я подписала те бумаги, что передал мне твой адвокат, - сказала Марта. - Да, Марат, не звони мне больше.

Она положила трубку, не дожидаясь ответа. Марта почувствовала, что ей стало легче. Словно она поставила точку в каком-то незавершенном и очень тягостном деле.

В этот же день, удивляясь собственной смелости, Марта вызвала слесаря и поменяла замки на входной двери. Она торопилась сделать всё сразу, так как боялась, что если хоть на минутку остановится, если задумается, поддастся сомнениям, то уже ничего не сделает, а пойдёт на поводу у мужа, и всё начнётся сначала. Только с той разницей, что теперь она знает куда больше, и не сможет жить так же безмятежно, как и раньше.

Марат не звонил и не приходил, однако этот звонок всколыхнул прежние чувства. Марту стали одолевать сомнения, а правильно ли она сделала, отвергнув предложение мужа? Ведь она сама желала примирения. Проведя несколько бессонных ночей в слезах и размышлениях, Марта решила оставить всё как есть. У неё просто не осталось сил. Она хотела только одного — покоя.

Разобрать старые вещи Марта решилась только после звонка Марата. С полгода о нём не было ни слуху ни духу, с полгода она не прикасалась к его вещам, а теперь, видите ли, ему понадобился костюм, что они покупали прошлой весной. Она вздохнула и открыла дверцу шкафа. Лучше уж пусть всё сразу забирает, чем вот так, по одной вещи. На ковёр полетели рубашки, свитер, старая куртка, тот самый серый костюм... Марта смотрела на растущую кучу вещей мужа. Бывшего мужа. Нет. Так нельзя. Она принесла большую картонную коробку и принялась аккуратно складывать в неё вещи. В кармане куртки что-то глухо звякнуло. Или ей показалось? Марта сунула руку в карман и вытащила оттуда те самые злополучные ключи от машины.

- Надо же, вот вы где лежали всё это время...

Оказывается, Марат весь день проходил с ключами, которые сам же не мог найти. А потом, когда он ушёл, куртка так и осталась висеть в прихожей. А Марта, когда убирала её в шкаф, даже и не подумала проверить карманы. Просто потому, что не имела привычки лазить по чужим карманам.

Марта нащупала ещё что-то. Кусок плотного картона или бумаги. Достала, хотела положить в коробку, да так и замерла: в её руке лежала фотокарточка. Такая небольшая, какие делают, чтобы носить в бумажниках. С фотокарточки жеманно улыбалась рыжеволосая девица, не знакомая Марте. Марта перевернула фотографию. Но обороте было написано витиеватым почерком: «Моему Маратику от Люсии, с любовью», и дата «июнь 2008».

Марта растерянно смотрела на фотографию. Июнь... а что было в июне? В июне они собирались провести неделю в Испании, но тогда что-то не заладилось. Мама приболела, и Марта уехала к ней, а Марат остался в Москве. Он тогда ещё заявил, что никуда без неё не поедет, что там, на работе, завал. Да... хорош завал... Воспоминания и старые обиды нахлынули на Марту.

Как, оказывается, всё пошло и банально. Как пошло... Она машинально положила карточку обратно в карман и пошла на кухню. Что-то звякнуло под ногами. Марта подняла старые ключи.

- Надо выбросить... - пробормотала она, - кому они теперь...

В дверь позвонили. Марта открыла.

- Привет! Ты извини, задержался, такие очереди везде. Вот!

В квартиру вошёл огромный букет цветов, а следом за ним высокий темноволосый мужчина. Марта радостно вскрикнула и бросилась к нему на шею.

- Ну что ты, котёнок? Что случилось? - спросил мужчина, успев сквозь цветы разглядеть заплаканные глаза.

- Нет, ничего. Всё в порядке. - Марта вытерла слёзы и посмотрела на ключи, которые сжимала в руке. Задумалась на пару мгновений, а потому улыбнулась. - Антон, а ты гвозди заколачивать умеешь? Каждый мужчина, если он настоящий хозяин, должен уметь забить гвоздь.

Антон, не совсем понимая, что к чему, послушно принёс молоток и вбил гвоздь прямо над входной дверью. Марта, хитро прищурившись, наблюдала за его действиями.

- Так?

- Да, отлично. - Марта улыбнулась.

- И что теперь? - всё ещё ничего не понимая, спросил Антон.

- Один маленький штрих. - Марта привстала на цыпочки и повесила старые автомобильные ключи на вбитый гвоздь. - Вот, - сказала она, - на удачу.

Антон обнял её и тихо спросил:

- Те самые?

- Те самые, - так же тихо ответила Марта.

За окном с тихим шелестом опускаются снежные хлопья. Дома смотрят на меня своими погасшими окнами, словно пустыми глазницами. Хотя, нет, вон, на третьем этаже светится одно, с красной шторой. Что за ним? Не знаю. Но каждый раз, когда я, терзаемая бессонницей, подхожу к окну, я вижу этот приглушённый красный свет.

Он горит давно. Сперва я думала, что там маленький ребенок, ведь так бывает, что груднички не спят по ночам, верно? Но прошёл год, три, пять — а свет всё горит по ночам. Я живу здесь уже десять лет, и десять лет вижу, как светится одинокое окно на третьем этаже дома напротив, занавешенное красной шторой.

Провожает кого-то на первую электричку, что отправляется в пол пятого утра? Может быть, но не постоянно же. Ждёт кого-то? Кто ты, человек с третьего этажа? Почему ты не спишь по ночам? Почему скрываешься за занавеской? Может, у тебя, как и у меня, бессонница? А может, ты кого-то ждёшь?

Кого же ты ждёшь все эти годы, человек?

А может, ты и не человек вовсе? Может, нет ни тебя, ни красной шторы, ни света по ночам? Может, это лишь плод моего больного воображения, способ почувствовать себя не такой одинокой в этой жуткой тишине?

А разве я одинока? Нет, не правда. У меня есть семья, муж, дети, есть куча знакомых и друзей, есть коллеги по работе. Я не одинока! Так почему же по ночам мне не спится? Почему охватывает чувство такой безысходности, что хочется кричать, кричать, пока не сорвётся голос, кричать, пока не останется сил? Почему мой ночной компаньон не муж, а старенький компьютер с мигающими окошками таких же полуночников, чашка кофе да сигареты, а иногда и бутылка вина. Ну, может, и не иногда. Что заставляет меня отключаться от реальности, полностью погружаясь в виртуальный мир в ожидании нового, неизведанного, вглядываться в экран до боли в глазах?

Но и это постепенно теряет свою привлекательность, и я брожу по ночному интернету больше по привычке. Всё чаще меня тянет к окну. И я смотрю в него, смотрю на спящий город, смотрю на ночь. Меня манит эта чёрная тишина. Всё больше хочется пройтись по безлюдным улицам, когда вокруг ни души.

Фонари погасли — их у нас отключают ровно в полночь — электричество экономят, свет в домах гаснет к часу-двум, разве что реклама на магазинах сияет неоновыми огнями. Но я не люблю такие места. Мне больше по душе спокойные улочки жилых районов.

Всё спит. Бледно-розовое зарево на востоке — там железнодорожная станция. Особенно хорошо это заметно, когда небо затянуто облаками, и они висят низко-низко, такие грязно-розовые, такие мрачные. Это — моё время.
Но сегодня небо чистое, глубокого чёрного цвета, с яркими бусинами звезд. И луна. Большая, круглая, полная. Конечно, ведь сегодня полнолуние. И луна манит меня, окутанная загадочным ореолом мягкого света.

Полнолуние. Тихо. Господи, как же тихо вокруг, аж уши закладывает. Хотя нет, я не права, часы на стене мерно отсчитывают уходящее время. Моё время. Время моего одиночества. Как странно: вокруг столько людей, а я чувствую себя одиноко. Почему так? Когда-то давно я услышала одну фразу: «и чем больше человек мечтает, тем одиночество среди толпы страшней». Уже и не помню, кто это сказал и по какому поводу, но очень точно подмечено.

Пока я любовалась луной, небо прорезала бледно-голубая полоска. Светает. А это означает, что скоро утро, скоро я окунусь в привычную мне суету рабочего дня, и мне некогда будет думать. Думать о себе. Некогда будет размышлять о чём-то важном и значительном. А сейчас нужно заставить себя отдохнуть, может даже поспать часа полтора.

Утро. Прощай, моё одинокое «я». Здравствуй, суета и такое обыденное «мы».